XXXV [Христианство вначале было лишь низким и презренным фанатизмом]
Наши римские христопоклонники, равно как и прочие, неримские, бранят и осуждают язычников за то, что они поклоняются идолам из дерева, меди, камня, гипса, золота или серебра; они находят, что великое безумие и великое ослепление человеческое было и есть поклоняться таким образом статуям и неподвижным идолам, в которых нет ни жизни, ни чувства и которые не могут оказать кому-либо ни добра, ни зла; римские христопоклонники сами смеются над этими идолами и воображаемыми божествами из дерева или из камня, золота, серебра и т. п.; эти идолы, говорят они, имеют глаза и не видят, имеют уши и не слышат, имеют уста и не говорят, имеют ноги и не ходят, имеют руки и ничего не могут делать и т. д. Разумеется, они вполне правы, насмехаясь над такими божествами и над теми, кто им поклоняется. Но почему же они сами так глупы и безумны, что делают то же самое и сами почитают бессильные идолы или фигурки из теста, которые в некотором смысле еще меньше, чем идолы из золота и серебра? К нашим римским христопоклонникам можно применить тот упрек, который делал черный чугунок котелку, когда они друг друга попрекали своей чернотой: Voe tibi, voe nigrae, dicebat cacabus ollae! (Горе тебе, горе черному, — говорил котелок горшку).
Они видят, по выражению Иисуса Христа, сучок в глазу своего ближнего, т. е. своих собратьев язычников, и не видят бревна в своем глазу; другими словами, они видят у своих братьев язычников безумие их идолопоклонств, но в то же время совсем не замечают в самих себе гораздо большего безумия, большего идолопоклонства, большего суеверия. Я имею здесь в виду не идолов из дерева, камня, меди, гипса, золота и серебра, которым наши римские христопоклонники воздают такие же внешние почести, как язычники своим ложным божествам; я хорошо знаю, что у них нет при этом намерения поклоняться им как божествам, как делали это язычники. Но я говорю главным образом об их миниатюрных идолах из теста и муки, которые они пекут между двух железных листов, затем святят и вкушают повседневно, хотя почитают их действительно за своего бога и спасителя.
Если божество действительно желает, как уверяют наши христопоклонники, чтобы ему поклонялись под видом хлеба и вина или, как они выражаются, под видом и видимостью хлеба и вина, то почему оно не может и не могло воплотиться в дереве, камне, гипсе, меди, золоте и серебре и принимать поклонение в этих или подобных вещах или, если угодно, под видом и видимостью их? То и другое конечно одинаково невозможно и недопустимо. Наши христопоклонники не станут отрицать, что их бог Христос мог бы с такой же легкостью превращать дерево, камень, золото и серебро в свое тело и кровь, с какой он якобы превращает в последние хлеб и вино; ибо если бы они стали отрицать первое, то столько же оснований отрицать и второе: значит, по их учению одинаково возможны были бы оба эти случая, и следовательно божество могло бы, если угодно, столь же истинно обретаться в идолах из дерева, камня, золота, серебра и гипса, как и в малых идолах или фигурках из теста, которым поклоняются римские христопоклонники. Последние оказались бы в этом отношении на одинаковом положении с язычниками, и основания были бы одинаковы у тех и у других, потому что одинаково легко сказать, что божество пребывает в идолах из дерева, камня, золота и серебра или в идолах из теста и муки.
А впрочем, если поразмыслить о том, что более подобает величию бога, то по всей видимости ему скорее подобало бы заставлять поклоняться себе в прочных и солидных предметах из дерева и камня или из другого дорогого материала, как золото, серебро, а не в ничтожных фигурках из теста и муки, лишенных всякой прочности, могущих расползтись от дождя, разлететься от ветра или же стать добычей крыс и мышей. Без сомнения слепота и безумие со стороны язычников — верить, будто божество действительно пребывает в их идолах из дерева, камня, золота и серебра или гипса; но ослепление еще гораздо большее и безумие несравненно более великое у наших христопоклонников, верящих, что их бог истинно пребывает телом и душой, со всей своей плотью, костями и кровью в ничтожных фигурках из теста и муки, которые может сдуть слабый ветерок или же съесть крохотная мышь.
Что бы вы сказали, мои милые друзья, если бы вам сообщили, что в некоторых иноземных странах существует нация и религия, у которых народные массы и жрецы поедают своих богов и боги представляют собой лишь жалкие фигурки из теста, пекущиеся между двух железных листов, освященные жрецами при помощи 4 произносимых тайно слов, причем боги эти заботливо сохраняются в ящичках из боязни, чтобы их не поели крысы и мыши или чтобы их не унес ветер? Конечно вы посмеялись бы над простодушием или, вернее сказать, глупостью этих бедных невежд, поклоняющихся богам, которых могут съесть крысы и мыши и которых способен унести малейший ветер, если не позаботиться об их сохранении, как упомянуто выше. Вы конечно рассмеялись бы, если бы не чувствовали, что этот смех обратится против вас, потому что вы — тот народ, который так безрассудно поедает своего бога, вы обоготворяете и в то же время благочестиво и благоговейно вкушаете фигурки из теста, которые ваши священники учат вас отождествлять с вашим богом и с вашим божественным искупителем!