XXXIV. [Его проповеди и поучения]
История того времени отзывается о христианстве как о вредной, жалкой и презренной секте и как об отвратительном суеверии. Вот как говорит о нем римский историк Тацит: «Нерон, — говорит он, — желая свалить с себя на других преступление поджога города Рима, предал жестокой смерти христиан как поджигателей. Это были люди, ненавидимые за их дурную славу и в народе называемые христианами по имени Христа, основателя их секты, который был подвергнут самой позорной казни в царствование Тиверия правителем Иудеи Понтием Пилатом. Эта вредная секта, — говорит Тацит, — подавленная одно время, снова распространилась не только в Иудее, где это зло получило начало, но и в Риме, представлявшем собой собрание всех нечистот мира, как бы сток их. Издевались, — говорит Тацит, — даже над их трупами[1]: их покрывали шкурами диких зверей и отдавали на пожирание псам или пригвождали ко кресту и сжигали по ночам, словно факелы... И, хотя эти жалкие люди страдали далеко не безвинно, а, напротив, заслуживали бы высшие наказания, к ним все-таки рождалось сожаление, так как правитель отправлял их на смерть не ради общественной пользы, а для удовлетворения своей жестокости». Вот как говорит о них этот историк.
Лукиан[2] дает не более лестный отзыв, он говорит о них как о жалких людях. «Эти жалкие люди, — говорит он, — относятся с презрением ко всему и даже к смерти ввиду питаемой ими надежды на бессмертие души; поэтому они добровольно предают себя мучениям, ибо первый их законоположник, распятый в Палестине за основание этой секты, внушил им веру в то, что они все братья; с тех пор они порвали с нашей религией, поклоняются распятому, живут по его законам, считают все общим, принимая его учения со слепым послушанием».
Ненависть против христиан[3], говорится в римской истории, была так велика в Римской империи, что в них видели виновников всех катастроф в империи: если Тибр разливался половодьем, если вода в Ниле не поднималась до надлежащей высоты, если небо не давало влаги, если почва колебалась, если надвигался голод или эпидемия, — то народ, разъяренный против христиан, кричал, что их следует отдать на растерзание львам и диким зверям.
Послушаем от самих христиан, какую оценку давали современники им, их учению и их образу жизни; свидетельство христиан не может быть здесь заподозрено. Мы проповедуем, — говорил их великий святой Павел[4], — Христа распятого, это — для иудеев соблазн, а для язычников безумие. Но так как Павел воображал, что под этим безумием скрывается какая-то великая мудрость, то он хвалился этим безумием как истинной, совершенно необычайной и божественной мудростью. Сохрани меня бог, — говорил он[5], — хвалиться чем-либо иным, кроме креста господа нашего Иисуса Христа. Я думаю, —говорит он в другом месте, — что бог выставил нас на зрелище всему миру как осужденных на смерть; мы безумны ради любви к Иисусу Христу, мы немощны, мы презираемы до сего дня, мы терпим голод, жажду, наготу и побои, мы скитаемся и воздаем благословениями за проклятия, которыми нас осыпают[6]; нас преследуют, а мы терпим, нас хулят, а мы молим, чтобы нас простили; с нами поступают, как с приносимыми в жертву за общественные преступления; мы, как сор, который вся земля отбрасывает. Мы всюду теснимы, — говорит он, — мы гонимы[7], мы всегда носим в теле мертвость господа Иисуса. Мы во всем являем себя как служители божии, в великом терпении, бедствиях, нуждах, стесненных обстоятельствах, ранах, темницах, изгнаниях, трудах, бдениях, постах. Мы слывем благодаря наветам и клевете за обманщиков[8], хотя мы являемся провозвестниками истины; мы как-будто неизвестны, но нас знают; мы - как те люди, которых наказывают и которые всегда готовы терпеть смерть. Поминайте, — говорил он, обращаясь к своим собратиям христианам, — поминайте то первое время, когда вы, получив крещение, должны были вести великую и трудную борьбу; с одной стороны, вы подвергались ударам и бесчестию, с другой стороны, вы чувствовали страдания тех, с которыми обращались таким же образом, ибо вы сострадали тем, которые были в цепях; вы терпели с радостью, что у вас отняли ваше достояние, так как вы знали, что имеете блага, несравненно более великие и вовеки неуничтожимые. Тот же апостол, поминая тех, которые погибли в гонениях, говорил: Одни подверглись пытке на дыбах; другие терпели поношения, бичевания, оковы, темницу; третьи были побиты камнями, распилены, пронзаемы острием меча, четвертые скитались одетые в овечьи и козьи шкуры, терпели бедность, невзгоды и поношения. Иные удалились в пустыню, в горы, пещеры и т. д. Эти свидетельства совершенно противоположны тому, что предсказывали воображаемые пророки ветхого завета, предвещавшие народу столько славы и благ, когда придет их мнимый мессия и освободитель и освободит их из плена. Эти же свидетельства явно показывают, что христианство первоначально было и считалось лишь безумством, жалким, презренным фанатизмом. Почему первые христиане всюду встречали такое обращение, такую ненависть, презрение и гонения? Без сомнения из-за лживости, безумия и нелепости их учения и из-за их сумасбродного и смешного образа жизни; вот что делало их такими ненавистными и презренными повсюду. Замечательнее всего, что, несмотря на все, они не переставали считать себя мудрее всех прочих людей; они воображали, что их безумие есть какая-то сверхъестественная и божественная мудрость, и утверждали вместе со своим великим архиправедником св. Павлом, что кажущееся юродство в боге мудрее мудрости всех людей, вместе взятых, и что юродством проповеди и учения[9] бог спасет верующих: мудрость мира он обратил в безумие. На том же основании они говорили о себе, что бог избрал в мире тех, которые казались неразумными, дабы посрамить мудрых; что он избрал слабых, дабы посрамить сильных, и воспользовался для своих целей людьми ничтожными, ничего не знающими и презренными в мире, дабы через них разрушить все значительное[10], и все это, по их представлению, с той целью, чтобы никто не мог похвалиться перед богом. Все это с очевидностью показывает, что христианство первоначально было лишь жалким, смешным фанатизмом и следовательно наши христопоклонники находятся на этот счет в явном и грубом заблуждении и их заблуждения еще смешнее и нелепее заблуждений язычников, ибо язычники никогда не задавались мыслью обращать мудрость человеческую в безумие и безумие человеческое в сверхъестественную божественную мудрость, как это делают христиане; поэтому не удивительно, что в Италии существует поговорка: чтобы быть христианином, надо быть полоумным.
[1] Тацит, Ann., XV:44.
[2] Лукиан, Peregr.
[3] Hist.Rom.
[4] I Кор., 1:25.
[5] Галат. 6:14.
[6] I Кор., 4:9.
[7] II Кор., 4:8.
[8] Там же, 6:4.
[9] Благоугодно было богу юродством проповеди спасти верующих (I Кор., 1:21).
[10] Но бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал бог, чтобы посрамить сильное, и незнатное мира, и униженное и ничего не знающее избрал бог, чтобы посрамить значащее, для того чтобы никакая плоть не хвалилась перед богом (I Кор., 1:27 — 29).
XXXVI. [Третье заблуждение христианства: поклонение богу из теста в таинстве причащения]