Оглавление


Глава III


IV
"Осадное положение" или рабочая демократия?

Многие западные историки, а вслед за ними и многие советские публицисты датируют разрушение демократического внутрипартийного режима и установление "осадного положения" в партии с X съезда (март 1921 года). Этому съезду предшествовала дискуссия о профсоюзах, в ходе которой выявилось несколько фракций: фракция большинства ЦК во главе с Лениным, Зиновьевым и Сталиным; фракции Троцкого и Бухарина, объединившиеся на одной платформе, поддержанной членами ЦК Андреевым, Дзержинским, Крестинским, Преображенским, Раковским и Серебряковым; фракция "демократического централизма" во главе с Осинским и Сапроновым и фракция "рабочей оппозиции" во главе со Шляпниковым и Коллонтай.

Острая фракционная борьба, в частности, расколовшая Центральный Комитет на две группы, нашла отражение и в изменении съездом состава ЦК и избираемых им органов. До съезда Секретариат ЦК состоял целиком из лиц, поддержавших в дискуссии позицию Троцкого. Из трёх секретарей ЦК (Крестинского, Преображенского и Серебрякова) в Центральный Комитет теперь был избран только Преображенский. Эти персональные изменения были, как мы увидим далее, инспирированы Зиновьевым и Сталиным, убедившими тогда Ленина в том, что "троцкисты" могут сохранить свою фракцию и ослабить его позиции в Центральном Комитете.

Однако за всем этим нельзя не видеть того, что съезд принял решения, направленные не на установление "осадного положения" в партии, а, напротив, на ликвидацию ограничений внутрипартийной демократии, вызванных гражданской войной.

В резолюции съезда по вопросам партийного строительства важнейшей задачей признавалось коренное изменение организационной формы деятельности партии. В условиях гражданской войны, когда вся страна превратилась в вооружённый лагерь, такой формой была "милитаризация партийной организации", находившая выражение "в крайнем организационном централизме и в свёртывании коллективных органов..."[1] Переход к деятельности партии в мирных условиях требовал установления рабочей внутрипартийной демократии - такой организационной формы, которая "обеспечивает всем членам партии, вплоть до наиболее отсталых, активное участие в жизни партии, в обсуждении всех вопросов, выдвигаемых перед ней, в решении этих вопросов, а равно и активное участие в партийном строительстве. Форма рабочей демократии исключает всякое назначенство, как систему, а находит выражение в широкой выборности всех учреждений снизу доверху, и в их подотчётности, подконтрольности и т. д."[2].

Точно так же на смену методам партийной работы, тяготевшим к "системе боевых приказов, которые давались руководящими партийными учреждениями и которые беспрекословно выполнялись без обсуждения рядовыми членами партии", должны прийти "методы широких обсуждений всех важнейших вопросов, дискуссии по ним, с полной свободой внутрипартийной критики... пока по этим вопросам не принято общеобязательных партийных решений"[3]. Эти обсуждения и дискуссии должны были проходить на собраниях членов партии, вплоть до первичных ячеек, и дополняться постоянным контролем партийцев над работой руководящих органов, систематическими отчётами всех партийных комитетов не только перед высшими, но и перед низшими организациями.

В той же резолюции предусматривались меры, направленные против возникновения постоянного партийного чиновничества, того слоя, который впоследствии стал называться "номенклатурой". В этих целях предполагалось систематически откомандировывать, как это предусматривалось ещё VIII съездом партии, к станку и плугу работников, долго бывших на советской и партийной работе, причём они должны быть поставлены в обычные условия жизни рабочих[4*].

Однако провозглашённый X съездом новый политический курс не был реализован с той же последовательностью, как принятый тогда же новый экономический курс (нэп). Существенной помехой осуществлению внутрипартийной демократии стала принятая X съездом резолюция "О единстве партии", предусматривающая запрещение фракций, т. е. перенесение политического режима в государстве на внутреннюю жизнь правящей партии. Ленин обосновывал необходимость принятия этой резолюции чрезвычайной обстановкой в стране, крайним выражением которой стал кронштадтский мятеж, происходивший в дни съезда.

В заключительном слове на съезде Ленин прямо говорил о том, что седьмой параграф этой резолюции, предусматривающий исключение пленумом ЦК кого-либо из его членов в случае допущения им фракционности, противоречит Уставу партии и принципу демократического централизма. Он предлагал не публиковать этот параграф, исходя из того, что применение такой крайней меры, продиктованной опасностью политической обстановки, может не потребоваться. "Выбирает ЦК съезд, этим он выражает высочайшее доверие, этим он отдаёт руководство. И чтобы ЦК имел в отношении к своему члену такое право (исключения из ЦК. - В. Р.), - нигде никогда ничего подобного наша партия не допускала. Это - крайняя мера... Надеюсь, мы её применять не будем"[5].

Вслед за этим Ленин выступил против поправки Рязанова, предложившего запретить выборы на съезд по платформам. "Лишить партию и членов ЦК права обращаться к партии, если вопрос коренной вызывает разногласия, мы не можем... - говорил по этому поводу Ленин. - Если же обстоятельства вызовут коренные разногласия, можно ли запретить вынесение их на суд всей партии? Нельзя! Это чрезмерное пожелание, которое невыполнимо и которое я предлагаю отвергнуть"[6].

Ещё одной резолюцией съезда, ограничивающей права меньшинства, явилась резолюция "О синдикалистском и анархистском уклоне в нашей партии", которая признавала несовместимой с пребыванием в ней пропаганду взглядов "рабочей оппозиции", поскольку, как доказывал Ленин, эти взгляды вступают в противоречие с программой партии. Это не означало, по мысли Ленина, что спорам вокруг толкования программы должен быть положен конец. Признание тем или иным съездом определённых идей несовместимыми с программой партии не налагает запрет на дальнейшие теоретические изыскания вокруг этих идей, которые могут завершаться предложениями изменить программу. Исходя из этого положения, Ленин считал неправильным запрещение дальнейших дискуссий по вопросам, поднятым "рабочей оппозицией".

Прямо обращаясь к лидерам "рабочей оппозиции", Ленин говорил: "Не тормози нашей политической работы, особенно в тяжёлый момент, но не оставляй научных изысканий"[7]. И добавлял: "Если вы находите, что мы теоретически неправы, то у нас есть возможность издать десятки сборников, и если есть молодые товарищи... которые имеют сказать что-то новое по этому вопросу, то - пожалуйста..."[8] Таким образом, членам этой фракции (распущенной, как и другие фракции партии, на X съезде) не только разрешалось, но и предлагалось защищать, развивать и публиковать свои идеи в теоретических изданиях партии.

Более того, в проекте резолюции "О единстве партии" Ленин подчеркнул, что "по вопросам, привлекавшим особое внимание, например, группы так называемой "рабочей оппозиции", об очистке партии от непролетарских и ненадёжных элементов, о борьбе с бюрократизмом, о развитии демократизма и самодеятельности рабочих и т. п., какие бы то ни было деловые предложения должны быть рассматриваемы с величайшим вниманием и испытываемы на практической работе"[9]. Обращая внимание на этот пункт резолюции о единстве партии, Ленин специально отмечал, что в нём нет натравливания на "рабочую оппозицию", а, напротив, содержится признание её заслуг в борьбе с бюрократизмом. Членов "рабочей оппозиции", которые указывали на "бюрократические безобразия нашего аппарата", Ленин предлагал привлечь к борьбе с бюрократическим извращением советского государства.

Анализируя всю совокупность высказываний Ленина по этим вопросам, делавшихся в накалённой обстановке съезда, под раскаты кронштадтских боёв, можно увидеть определённые противоречия, точнее - отсутствие чёткой грани между понятиями "пропаганда взглядов", признаваемая недопустимой, "теоретические споры" вокруг этих взглядов, признаваемые не только допустимыми, но и необходимыми, и "деловые предложения", вытекающие из этих взглядов, которые ставились "рабочей оппозиции" в заслугу. Однако непредвзятый анализ ленинских высказываний показывает, как настойчиво Ленин искал эту грань - грань между фракционностью и правами меньшинства партии на инакомыслие, теоретические искания и деловые предложения.

Разделявший на X и XI съездах партии подход Ленина к "рабочей оппозиции" Троцкий несколько лет спустя отмечал, что в решениях X съезда были, во-первых, сделаны формальные шаги навстречу тому, что было правильного и здорового в критике и требованиях "рабочей оппозиции" и, во-вторых, эти формальные шаги были дополнены фактическими, в высшей степени важными шагами по очищению партии от некоммунистических элементов, которого требовала "рабочая оппозиция".

Генеральная чистка партии, намеченная X съездом в качестве первой меры по её оздоровлению, была проведена в 1921 году. В письме ЦК всем партийным организациям "Об очистке партии", разъяснявшем задачи и принципы её проведения, подчёркивалось, что она своим остриём должна быть направлена против "закомиссарившихся", "плохих сановников", в том числе бывших рабочих, которые "успели потерять все хорошие черты пролетариев и приобрести всех плохие черты бюрократов"[10]. В то же время в письме отмечалось, что в ходе чистки "ни в коем случае недопустимы репрессии по отношению к инакомыслящим внутри партии (напр., против членов бывшей "рабочей оппозиции" и т. п.)"[11]

Сама идея партийных чисток была выдвинута Лениным в целях предотвращения внутренних опасностей, которые крылись в однопартийной системе и могли привести к перерождению социального содержания революции. В этой связи Ленин неоднократно выдвигал требования о сохранении относительной малочисленности партии, сдерживании стихийного роста её рядов. Он подчёркивал, что большевистская партия - это "единственная правительственная партия в мире, которая заботится не об увеличении числа членов, а о повышении их качества, об очистке партии от "примазавшихся"..."[12]

При жизни Ленина массовая кампания по приёму в партию была проведена лишь однажды - в 1919 году, когда белогвардейские армии вели наступление на Москву и Петроград, "т. е. когда Советской республике угрожала отчаянная, смертельная опасность и когда авантюристы, карьеристы, проходимцы и вообще нестойкие люди никоим образом не могли рассчитывать на выгодную карьеру (а скорее могли ожидать виселицы и пыток) от присоединения к коммунистам"[13].

В марте 1919 году Ленин назвал правильным требование беспартийного профессора Дукельского об очищении партии и правительственных учреждений от "бессовестных случайных попутчиков, от рвачей, авантюристов, прихвостней, бандитов"[14]. Выдвигая такого рода требования в качестве основной задачи генеральной чистки партии 1921 года, Ленин чётко очерчивал круг её условий и принципов. Чистка партии должна быть публичной, гласной, проходящей при активном участии в ней беспартийных рабочих и крестьян; она должна распространяться на всех без исключения членов партии, в том числе и на ответственных работников, и тем самым способствовать обновлению партийного и советского аппарата с учётом мнений беспартийных трудящихся. Ленин считал участие беспартийных в чистке необходимым потому, что "в оценке людей, в отрицательном отношении к "примазавшимся", к "закомиссарившимся", к "обюрократившимся" указания беспартийной пролетарской массы, а во многих случаях и указания беспартийной крестьянской массы, в высшей степени ценны. Трудящаяся масса с величайшей чуткостью улавливает различие между честными и преданными коммунистами и такими, которые внушают отвращение человеку, в поте лица снискивающему себе хлеб, человеку, не имеющему никаких привилегий, никаких "путей к начальству"[15].

Среди исключённых в ходе чистки 1921 года 33,8 процента составляли пассивные люди, никак не участвующие в партийной жизни; 24,7 процента - исключённые за карьеризм, шкурничество, пьянство, ведение буржуазного образа жизни; 8,7 процента - взяточники, любители поборов в свою пользу, вымогатели, шантажисты и лица, злоупотреблявшие своим служебным положением и доверенной им властью. Однако к моменту окончания этой чистки явственно обнаружился новый и "самый худший у нас внутренний враг - бюрократ, это коммунист, который сидит на ответственном (а затем и на неответственном) советском посту..."[16], который не совершает явных злоупотреблений, но не умеет бороться с волокитой и прикрывает её. Поэтому следующая чистка должна была, как считал Ленин, коснуться "коммунистов, мнящих себя администраторами"[17].

Ленин выдвигал ещё одно требование, призванное нейтрализовать негативные тенденции, вытекающие из наличия однопартийной политической системы. Он предлагал ввести более строгие условия приёма в ряды партии: удлинить сроки кандидатского стажа и сохранить полугодовой его срок лишь "для тех рабочих, которые не меньше 10 лет пробыли фактически рабочими в крупных промышленных предприятиях"[18]. В этой связи он считал необходимым "определить понятие "рабочий" таким образом, чтобы под это понятие подходили только те, кто на самом деле по своему жизненному положению должен был усвоить пролетарскую психологию. А это невозможно без многих лет пребывания на фабрике без всяких посторонних целей, а по общим условиям экономического и социального быта"[19].

Эти предложения, которые Ленин собирался вынести на пленум ЦК и на съезд партии, содержались в письмах секретарю ЦК Молотову "Об условиях приёма новых членов в партию" (март 1922 года). В последнем из них, которое предназначалось для передачи всем членам ЦК, ставились вопросы, выходящие за рамки данной темы и представлявшие своего рода первый набросок идей, изложенных позднее в "Письме к съезду" и других последних ленинских статьях.


ПРИМЕЧАНИЯ

[1] КПСС в резолюциях и решениях. т. 2. С. 324.<<

[2] Там же. С. 324, 327.<<

[3] Там же.<<

[4*] Сегодняшнему читателю такая "ротация" партийных кадров не может не казаться чем-то фантастическим. Однако подобная практика существовала в партии на всём протяжении 20-х годов, несмотря на все усилия Сталина по формированию "номенклатуры". Активные рабочие-коммунисты нередко переводились на штатную партийную работу, а затем, проработав на ней некоторое время, вновь возвращались на свои прежние рабочие места. Хрущёв вспоминал, что он долго находился во власти психологии и традиций 20-х годов и вплоть до 1935 года хранил у себя слесарные инструменты, полагая, что в любой момент может оказаться неизбранным на партийный пост, и тогда ему придётся вернуться к своей основной специальности слесаря. (См.: Знамя. 1989. № 9. С. 21)<<

[5] Ленин В. И. Полн. собр. соч. т. 43. С. 108.<<

[6] Там же. С. 112.<<

[7] Там же. С. 105.<<

[8] Там же. С. 110.<<

[9] Там же. С. 91, 92.<<

[10] КПСС в резолюциях и решениях. т. 2. С. 440-442.<<

[11] Там же.<<

[12] Ленин В. И. Полн. собр. соч. т. 39. С. 224.<<

[13] Ленин В. И. Полн. собр. соч. т. 41. С. 30.<<

[14] Ленин В. И. Полн. собр. соч. т. 38. С. 222.<<

[15] Ленин В. И. Полн. собр. соч. т. 44. С. 123.<<

[16] Ленин В. И. Полн. собр. соч. т. 45. С. 15-18.<<

[17] Там же.<<

[18] Там же.<<

[19] Там же. С. 20.<<


Глава V


Используются технологии uCoz