В апреле 1939 года Гитлер подвёл итог своим обещаниям и свершениям: он расправился с демократией и восстановил авторитарную власть, покончил с безработицей и возродил экономику страны. Сравнивая теперешние господствующие позиции Германии, возрождённую мощь и международный престиж с её унизительным положением во время версальского диктата, фашистская пропаганда фанатично прославляла величие нации под руководством гитлеровского режима.
Отвечая на вопрос, чем объяснить, что рабочие так сильно проявляют свою симпатию и восторг Гитлеру, - Тельман писал: "Должно иметься и имеется что-то такое, что гипнотизирует массы, приводит их в состояние опьянения, способно сковать их и отвлечь от повседневного гнёта. Этим является большая политика с её излучаемой на массы магической силой, систематически проводимая и хорошо задуманная политика гитлеровского руководства, выпячиваемая вперёд и вдалбливаемая массам всеми мыслимыми, политически замаскированными и пропагандистски разукрашенными методами.
Этой большой политикой и её магнатами наэлектризовываются и притягиваются массы; она производит чуть ли не волшебное действие на большую часть немецкого народа, и уже вследствие этого повседневный гнёт, критика всего и вся и недовольство проявляются слабее, в особенности на массовых собраниях. К этому ещё присоединяется гений вождя и личность Гитлера, который, будучи постоянно восхваляем как национальный герой, способен действовать на большинство трудящихся чуть ли не как магическая притягательная сила.
Массы забывают иногда повседневную нужду и заботы, в особенности если им в докладах говорят в замаскированной под социалистическую и разукрашенной под антикапиталистическую форме о том величии, которое ожидает Германию в будущем; тогда настроение масс меняется и, как, например, при гитлеровских выступлениях на собраниях, оно находит своё выражение в появляющейся радости и восторге. Для того повсюду в Великой Германии организуются многочисленные политические собрания и массовые доклады, для того выступают и выступают с речами вожди нацистов, чтобы отвлечь внимание народа от размышлений о его действительных интересах, держать его в состоянии подъёма и целеустремленно наталкивать его на якобы социалистические лозунги и дела национал-социалистского режима"[1].
Используя всё разнообразие пропагандистских методов и осуществляя на протяжении многих лет тотальный контроль над прессой, радио и всеми видами искусства, гитлеровскому режиму удалось трансформировать сознание людей.
К магической силе большой политики, о которой говорил Тельман, можно отнести психологическую мобилизацию народа, возрождение духа национального единства и национальной гордости. Руководствуясь в политике приматом национального над классовым, Гитлер смог повернуть рабочий класс к идее германского "единого народа". В речи, произнесённой 30 января 1940 года, Гитлер подчёркивал, что "германский народ преодолел свои классовые и сословные различия и образовал единый коллектив"[2].
Ради доказательства приоритетности интересов рабочего класса нацистские бонзы упрекали германскую буржуазию за её недальновидность, способствующую в Веймарской Германии популярности марксистских лозунгов. К 1 мая газета "Ангриф" выпустила специальную страницу под заголовком: "10 лет лозунгов - от классовой борьбы до народного сотрудничества". На этой странице была опубликована редакционная статья, написанная лидером нацистских профсоюзов Леем, в которой говорилось: "Именно слепота и ограниченность нашей буржуазии заставили её всякое требование рабочего класса считать по меньшей мере нескромным, в большинстве случаев, марксистским и, стало быть, непатриотическим. Она была слепа и не понимала, что голодный просит хлеба. Раньше, чем буржуазия, рабочий понял, что без удовлетворения его требований он погибнет. В национал-социалистической Германии весь народ сделал требования рабочих собственными требованиями"[3].
Одним из трюизмов нацистской пропаганды было утверждение о равномерности разделения тягот войны между всеми классами и социальными слоями германского общества. Газета национал-социалистической партии "Рейнфронт" заявляла, что "полная унификация, проведённая во время войны в хозяйственной и социально-политической области", представляла собой "путь добровольной и принудительной социализации во время войны". Правда, газета признавалась, что деньги и социальное положение всё ещё представляют силу. "Но сила эта взята государством под строгий контроль, не позволяющий уклоняться и извлекать корыстные выгоды". В доказательство того, что военное право принесло рабочему окончательное и моральное уравнение со всеми другими соотечественниками, газета ссылалась на тот факт, что "генеральный директор предприятия находится в такой же неподкупной зависимости от талонов на мясо и одежду, как и беднейший из его сотрудников"[4].
Такого рода пропаганда распространялась и в других странах. Так, голландская газета "Фольк" в статье "О настроениях в Германии" утверждала, что немецкие рабочие в общем вменяют в заслугу национал-социалистам тот факт, что в Германии "состоятельные" получают по своим продовольственным карточкам так же мало, как и рабочие"[5].
Во фронтовом приложении к эсэсовской газете "Шварцес Кор" было помещено письмо офицера с фронта, который с негодованием опровергал суждения о том, что "офицерам хорошо живётся". "Того, кто осмеливается так утверждать, что солдаты испытывают лишения, надо хорошенько проучить, - говорилось в письме. - Что же касается тех, кто утверждает, что для офицеров жарится особая колбаса, то они делают это по злобе или по глупости. Офицеры питаются так же, как и солдаты"[6].
Не будучи в силах отрицать, что в стране существует сильное социальное расслоение, "Шварцес Кор" обращался к моральной проповеди против расточительства и роскошества в быту, угрожая людям, допускающим бытовые "излишества", суровыми наказаниями. В статье "Бездельничать неприлично" газета предлагала "произвести проверку и подвергнуть обследованию женщин, которые при семье из трёх человек ищут третью горничную (имея уже двух). Надо принять такие меры, чтобы эти люди почувствовали войну"[7].
Выступая перед рабочими военной промышленности на заводах Борзич в Берлине 10 января 1940 года, Гитлер в леворадикальной, почти коммунистической, демагогической форме заявил, "что первые предпосылки для настоящего напряжения лежат в том, что этот мир несправедливо поделён. И это вполне естественно, т. к. в этом большой ход развития таков же, как и внутри народов. Точно также как внутри народов слишком большое напряжение между богатством и бедностью должно быть выравнено с помощью разума или, если последний отказывает... силой, в международной жизни один не имеет права претендовать на всё, не оставляя ничего другому.
Провидение не для того создало людей, чтобы одни имели в 40, в 80 раз больше, чем другие. Или они имеют рассудок и соглашаются на урегулирование вопроса на более или менее дешёвых для них условиях, или подавленный и обременённый несчастьем в своё время возьмёт себе всё то, что ему полагается. Так обстоит дело во внутренней и внешней жизни народов"[8].
Одним из главных направлений нацистской пропаганды была критика дельцов "теневой экономики". Та же "Шварцес Кор" напоминала, что она с самого начала войны систематически разоблачала взвинчивание цен, торговлю из-под полы и распространение некачественных, суррогатных продуктов. Газета подвергала резкой критике "оптовых торговцев, которые слишком часто являются "властелинами" своих клиентов" и одобряла поведение "честных соотечественников, раскрывших нарушение закона со стороны оптовой торговли или частных торговцев"[9].
Такого рода пропагандистские усилия подкреплялись чрезвычайным законодательством военного времени, устанавливавшим крайне жестокие наказания тем, кто "уничтожает, портит или припрятывает сырьё и жизненно важные для населения продукты" и тем самым злонамеренно создаёт угрозу для снабжения населения. В этой связи центральный орган Германской национал-социалистской рабочей партии - газета "Фелькишер беобахтер" с одобрением отзывалась в статье "Военное правосудие - народное правосудие" о законе, направленном против паразитов и вредителей, карающем их тюремным заключением, а в особо серьёзных случаях - смертной казнью. В подтверждение приводился пример, когда особый трибунал в Кенигсберге присудил преступника к смертной казни за то, что он, пользуясь "временной нехваткой папирос", продавал их солдатам по спекулятивным ценам[10]. "Франкфуртер Цайтунг" сообщила о том, что за серьёзные нарушения правил о ценах имперский комиссар по регулированию цен наложил административный штраф в размере 50 тыс. марок на крупную берлинскую дровяную фирму[11].
Одновременно пропагандировалось социальное законодательство, направленное на поддержку социально ущемлённых слоёв. В феврале 1940 года германская печать опубликовала письмо Гитлера имперскому организационному руководителю Лею, в котором говорилось: "Для дальнейшей реализации начертаний национально-социалистической программы... поручаю вам разработать основы широкого и всеобъемлющего обеспечения престарелых... Это законодательство в области строительства национально-социалистического народного общества всегда должно напоминать нашему народу о совместной борьбе фронта и тыла за свободу и независимость великой Германской империи". Комментируя это письмо, газета "Фрейхейтскампф" писала: "То, к чему мы теперь приступили, означает распространение обеспечения престарелых на всех соплеменников, т. е. выходит за пределы слоёв, уже охваченных социальным страхованием... Таким образом, после завершения этого монументального законодательства ни одному немцу не надо будет больше тревожиться за свою старость, и он сможет с чувством полной уверенности завершить дело своей жизни. Тем самым социальная система достигнет своего завершения и увенчания"[12].
В политических целях дело социальной поддержки материнства и детства было передано в руки национально-социалистической организации бытовой помощи населению. Рассказывая о деятельности этой организации, "Фелькишер Беобахтер" сообщала, что с её помощью через 34 тысячи детских консультаций прошло свыше 18 млн человек. 20 тысяч дневных детских яслей пропустили более 1 млн детей. 3 млн детей и 100 тыс. матерей были направлены на отдых[13].
Пропаганда "благосостояния" немецкого народа сочеталась с описанием тягот, которые разделяют с остальным населением политические руководители нацистской партии, "в течение зимы каждое воскресенье разгружавшие в Берлине поезда с углём". Этот факт газета расценивала как свидетельство того, что "партия является живым связующим звеном между народом и государством. Она изнутри уничтожает всякий бюрократизм. Не аппарат управления, а сами методы управления надо изменить для того, чтобы живая жизнь народа не подавлялась и не поглощалась аппаратом управления. Эта реформа исходит от Германской национал-социалистской рабочей партии"[14].
Беря на своё вооружение идеи социального равенства и социальной справедливости, нацистские бонзы апеллировали к "социальным требованиям германского рабочего", которые "характеризуют его как одну из полноценнейших частей нашего германского народа". "Наше германское счастье заключается в уверенности в том, - писал Лей, - что германский рабочий в расовом отношении равноценен германскому предпринимателю, германскому крестьянину, германскому чиновнику и германскому солдату. Второе сознание, определяющее нашу германскую судьбу, состоит в том, что на всём земном шаре нет ничего более единого в расовом отношении, чем наш германский народ. Это обусловливает германскую народную общность и в более узком смысле германскую производственную общность"[15].
С этих позиций определялись характер и цели ведущейся войны, которая характеризовалась как "война денежной машины против труда и тем самым против трудящегося человека"[16]. В одной из своих самых демагогических статей, многозначительно озаглавленной "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!", Лей вспоминал, как в 1933 году, когда он возглавлял германскую делегацию на международном конгрессе труда, лидеры английских и французских профсоюзов "пели старую песню об интернациональной солидарности. Никогда никто не становился жертвой более бесстыдного обмана, чем рабочие всего мира, которые поверили, что Англия и Франция хоть в малейшей степени заинтересованы в благополучии международного рабочего класса. Для Франции и Англии (II) Интернационал был орудием для подавления других народов. Теперь они выступают в качестве самых завзятых поджигателей к войне с Германией... Интернациональную солидарность они, не задумываясь, выбрасывают за борт, когда им это представляется полезным. Её они заменяют самым разнузданным, самым безумным шовинизмом. Все они - представители гнусного, подлого капитализма. Для сохранения этого капиталистического режима во всём мире они ведут войну... Вот почему трудящиеся должны сплотиться. Лозунг всех пробуждающихся народов, в жизни которых труд занимает центральное место, отныне должен гласить: рабочие всех стран, соединяйтесь для свержения господства английского капитализма"[17].
"Национал-социалистский пропагандистский аппарат... - писал Тельман в одном из писем Сталину, - маскирует существо нового великогерманского империализма политикой, в которой ударение делается на социальные нужды, закутанные псевдосоциалистическим покровом и приукрашенные антикапиталистическими разговорами. Искусно созданная система политики, в которой национал-социалистские вожди не гнушаются средствами, если есть возможность сделать с народом политический гешефт. Дерзко и бесстыдно они утверждают, что они ведут войну в благородных целях, за человеческий прогресс против недостойного человечества капитализма, за социальные идеалы против капиталистической эксплуатации, за свободу народа против капиталистического произвола и подавления, да, они борются якобы за новый социальный мир, за обретённый европейский "социализм" и за пропитывание Европы немецким "социализмом"[18].
В приукрашенном образе рисуется картина перспективы обеспечения условий жизни и существования всего немецкого народа в будущем. Проповедуется, что теперешнее поколение осуждено приносить жертвы и что оно борется за счастливое будущее своих детей и новый подъём нации. Являющееся якобы социалистическим, социальное творение Гитлера и обширные планы будущего выпячиваются как важнейшие мирные задачи будущего и одновременно воспеваются как "социалистическая" воля руководства во время войны"[19].
Столь же упорно, как на понятии "социализм", нацистские идеологи спекулировали на понятии "социальная революция". "Все в Германии должны проникнуться сознанием того, - заявлял А. Розенберг, - что мы ведём великую революционную борьбу и войну и что наша армия - это революционная армия"[20]. В статье "Что такое плутократия" "Фелькишер Беобахтер" утверждала, что "социальная революция, наложившая отпечаток на лицо германской народной общности, внушает ужас плутократической (английской. - В. Р.) правящей группе. Она чует опасность для своих сословных привилегий: ведь в один прекрасный день широкие массы английского народа могут, следуя примеру Германии, взять под сомнение справедливость социальной структуры Англии"[21].
В ряде выступлений германской печати развивалась мысль о том, что "национал-социалистическая Германия... хочет защитить свой социализм от союзнической плутократии"[22].
Эссенская "Национальцайтунг" в передовой "Социализм против капитализма" писала: "В то время как западная плутократия Англии и Франции затеяла эту войну исключительно для того, чтобы сохранить свою эксплуататорскую систему и навязать её всем народам земного шара, Германия в противовес этой дерзости задалась целью уничтожить эксплуататорские стремления иудейско-капиталистической клики Англии и Франции, обеспечить любой ценой своё право на существование, т. е. завоевать социалистическое право на устройство своей жизни по собственному желанию"[23].
Противопоставляя социальные достижения нацистской Германии, якобы достигшей социальной справедливости, эксплуататорскому строю, царящему в странах противника, заместитель Гитлера по партии Гесс в речи 1 мая 1940 г на заводе Круппа, обращаясь ко всем немецким рабочим, заявлял: "Наступит день, когда народы в т. н. демократических странах зададут своим правящим классам вопрос: почему в Германии сумели победить социальную нужду и почему т. н. демократы борются именно с этой Германией. Почему в Германии создаются клубы, спортивные площадки, бассейны для плавания, детские сады и т. д. Почему там есть всё, между тем как в демократических странах массы находятся в бедственном положении... На социальной справедливости базируется мощь нации. Германский социализм гарантирует рабочим Германии, что они никогда не станут объектом эксплуатации"[24].
Изображая войну как "борьбу международной плутократии против немецкого труда", нацистская пропаганда в ряде случаев модифицировала эту схему, противопоставляя "поднимающиеся" нации "упадническим" нациям, клонящимся к своему закату. Эссенская "Национальцайтунг" в передовой статье "Социалистическая борьба" утверждала: "Морально и духовно обессиленный мир капитализма напрягает все свои силы, чтобы преградить путь молодым, поднимающимся народам и нациям. Он борется за обеспечение старой, несправедливой собственнической системы, но вместе с тем и за увековечивание возможности лёгкой наживы путём эксплуатации народов через капиталистическую систему... Иудейский биржевой век будет окончательно сметён социализмом народов"[25].
Обещая германским рабочим все мыслимые и немыслимые жизненные блага в случае победы в войне, Лей недвусмысленно указывал, что война ведётся за "сокровища мира", которые германский народ должен отнять у плутократов. В статье "Плутократы заплатят за всё" Лей писал: "Нынешнюю войну надо вести до тех пор, пока мы не достигнем уровня жизни, который необходим нашей расе для сохранения и продолжения своего существования! И если плутократы Лондона и Парижа хотят этому помешать, если они хотят отрезать нас от сокровищ мира, то мы силой оружия разобьём и уничтожим их! Эта война не есть дело небольшой кучки германских капиталистов - её больше нет (Sic! - В. Р.), а является вопросом сердца и жизни германского рабочего. Ведь германский рабочий чувствует, что не может жить в условиях прошлого". Перечисляя все блага, которых следует добиться путём завоевания "нового жизненного пространства", Лей писал: "Вместо одного морского курорта на Рюгене у нас должно быть по крайней мере десять таких мест отдыха для германских рабочих... Для человечества лучше, чтобы долю в сокровищах мира получили миллионы прилежных германских рабочих, чем кучка плутократов в лондонском Сити или в Банк де Франс, которые в безделии и праздности ведут развратный и разлагающий образ жизни... Мы тоже хотим быть богатыми"[26].
Изображая перспективу такого "светлого будущего" для немецкого рабочего класса, нацистская пропаганда призывала рабочих идти ради этой перспективы на серьёзные социальные жертвы, внося свою решающую лепту в "финансирование войны". Как подчёркивала "Национальцайтунг", "война представляет собой чудовищное напряжение производительности труда... Никакое финансирование не может этого игнорировать. Но оно может позаботиться о том, чтобы тяготы и производительность были уравновешены таким образом, чтобы возник жизнеспособный социальный строй. Подлинный социализм ничего не делает даром". Исходя из этого, газета призывала немецких рабочих "целесообразно экономить", с тем чтобы "заложить для себя и своих детей основы дома и семьи, образования, обзаведения хозяйством и обеспечения престарелых. Жизнеспособен тот социальный порядок, который обеспечивает всем соотечественникам главное условие: достойную жизнь... Право на труд заложило фундамент для перестройки нации. Наше финансирование войны может опираться на этот фундамент. Это ставит перед нами выдающуюся творческую задачу: создание такой имущественной структуры, которая соответствовала бы будущим производственным возможностям нашего народного хозяйства. Германский народ, не обязанный платить дань капиталу, а работающий для удовлетворения своих потребностей, не в последнюю очередь также и через своё финансирование войны, осуществляет достойный его народный производительный строй"[27].
Особенность нацистского "социализма" заключалась в его неразрывной связи с расовой теорией, проповедующей необходимость создания преимущественных условий жизни для немцев по сравнению со всеми другими народами. Эти идеи с наибольшей определённостью были высказаны Леем, который утверждал, что "национал-социалисты убеждены, что человечество делится на высшие и низшие расы, и поэтому для каждой расы закономерно должны существовать различные условия жизни. "Низшей расе нужно меньше жилой площади, меньше одежды, меньше питания и меньше культуры, чем высшей". В качестве примера Лей указывал на Варшаву, в которой на одного человека приходилось намного меньше жилой площади, чем в крупнейших городах Германии. "Это значит, что в Варшаве на одинаковой жилой площади жило втрое больше людей, чем в немецких городах. Поляк и, в особенности, еврей чувствуют себя прекрасно в таких жилищных условиях. Они сохраняют здоровье и могут жить в таких условиях. Немец же погиб бы в таких условиях. Этот пример относится ко всем условиям жизни вообще"[28].
Исходя их этих предпосылок, Лей утверждал, что "германский народ ведёт труднейшую борьбу за своё будущее. Нынешняя война должна создать и создаёт материальные и идейные предпосылки для того, чтобы германский народ мог в грядущем столетии жить в условиях, соответствующих его расе и его крови. Больше хлеба, больше одежды, больше жилплощади и больше красоты! Всё это нужно нашей расе, иначе она умрёт. Германский рабочий, таково твоё социалистическое требование!"[29].
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Новая и новейшая история. 1997. № 2. С. 96-97.<<
[2] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 396. Л. 277-278.<<
[3] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 406. Л. 135.<<
[4] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 398. Л. 79.<<
[5] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 404. Л. 179-180.<<
[6] Там же. Л. 115.<<
[7] Там же.<<
[8] Новая и новейшая история. 1997. № 2. С. 90, 95.<<
[9] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 404. Л. 114-115.<<
[10] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 406. Л. 81.<<
[11] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 399. Л. 99.<<
[12] Там же.<<
[13] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д.406. Л. 136.<<
[14] Там же. Л. 63.<<
[15] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 398. Л. 158.<<
[16] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 400. Л. 10.<<
[17] Там же.<<
[18] Новая и новейшая история. 1997. № 2. С. 98.<<
[19] Там же. С. 97.<<
[20] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 403. Л. 189.<<
[21] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 398. Л. 79.<<
[22] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 396. Л. 189-190.<<
[23] РГАСПИ. Ф. 495. On.83.Д. 394. Л. 145.<<
[24] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 406. Л. 4-5.<<
[25] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 398. Л. 78-79.<<
[26] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 403. Л. 226.<<
[27] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 399. Л. 98.<<
[28] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 83. Д. 398. Л. 158.<<
[29] Там же.<<