Вслед за Райссом о своём разрыве со Сталиным объявил В. Кривицкий, один из руководителей советской резидентуры в Европе. В 1931 году он был награждён орденом Красного Знамени в числе пяти работников советской военной разведки.
Последний приезд Кривицкого в Москву произошёл весной 1937 года. Вернувшись в Европу, он рассказал Райссу и его жене о своих встречах с Ежовым. Как вспоминала Порецкая, Кривицкий "был убеждён в ненормальности Ежова. В середине важного и конфиденциального разговора Ежов мог внезапно разразиться нелепым смехом и рассказывать самым непристойным языком истории из своей жизни"[1].
После гибели Райсса Кривицкий перешёл на нелегальное положение и больше месяца находился на юге Франции. 9 ноября 1937 года он приехал в Париж и вступил в контакт с Седовым, обратившимся в свою очередь за помощью к меньшевику Дану, на квартире которого Кривицкий скрывался от агентов НКВД.
Передавая Троцкому содержание своих бесед с Кривицким, Седов писал, что, напутствуя Кривицкого перед отправкой за границу, Ежов сказал Слуцкому: "Ты его научи ненавидеть нашего врага Троцкого". Кривицкий сообщил Седову факты, свидетельствующие о закулисных переговорах сталинских эмиссаров с высшими чинами третьего рейха и стремлении Сталина "всё сделать, чтобы добиться соглашения с Гитлером"[2].
В заявлении, направленном в европейскую левую печать, Кривицкий писал, что на протяжении ряда лет он с возрастающей тревогой следил за действиями советского правительства, но подчинял свои сомнения мысли о необходимости защищать интересы Советского Союза и социализма. Однако под влиянием последних событий он убедился в том, что политика сталинского руководства всё более расходится с интересами СССР и мирового рабочего движения. В Советском Союзе кровавой расправе подвергнуты не только наиболее выдающиеся деятели старой партийной гвардии, но и "всё лучшее, что имел Советский Союз среди октябрьского и пооктябрьского поколений - те, кто в огне гражданской войны, в голоде и холоде строили советскую власть"[3].
В интервью, данном Седову, Кривицкий подтвердил, что целиком сохранил преданность "Октябрьской революции, которая была и остаётся исходным пунктом моего политического развития". Своё стремление вступить в контакт с троцкистами он объяснил тем, что "Троцкий в моём сознании и убеждении неразрывно связан с Октябрьской революцией"[4].
Кривицкий подчёркивал: он сделал свой рискованный шаг, обладая многочисленными доказательствами того, что "голова моя оценена,.. что Ежов и его помощники не остановятся ни перед чем, чтобы убить меня и тем заставить замолчать; что десятки на всё готовых людей Ежова рыщут с этой целью по моим следам"[5]. Подтверждением этого явились полученные французской полицией сведения о том, что на Кривицкого готовится покушение в Марселе, откуда он собирался выехать в США. Эта акция сорвалась, поскольку до гавани Кривицкого сопровождал полицейский инспектор[6].
В Соединенных Штатах Кривицкий опубликовал серию статей, составивших затем книгу "Я был агентом Сталина". Американская журналистка Ф. Льюис, занимавшаяся изучением деятельности Кривицкого, писала, что во время работы над этими статьями Кривицкий разрывался "между желанием разоблачить сталинские интриги и заговоры и стремлением защитить старых товарищей, старые идеалы, старые привязанности... Ведь он хотел вынести приговор не социализму, а сталинизму"[7].
В предисловии к своей книге Кривицкий писал: "Не задумываясь над тем, существует ли какое-либо иное решение мировых проблем (кроме коммунистического - В. Р.), я пришёл к сознанию того, что продолжаю работать на деспота тоталитарного режима, который отличается от Гитлера только социалистической фразеологией, доставшейся ему от его марксистского прошлого, о приверженности которому он так лицемерно заявлял... Из опыта последних трагических лет следует извлечь урок, что наступление тоталитарного варварства нельзя остановить путём стратегического отступления на позиции полуправды и фальши"[8].
В США Кривицкий выступил перед комиссией палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности. Очередное слушание было назначено на 10 февраля 1941 года. Утром этого дня Кривицкий был найден в отеле мёртвым, с простреленной головой. Американская полиция склонялась к версии о самоубийстве. Н. И. Седова считала, что Кривицкий стал жертвой политического убийства. Подтверждением этой версии служит свидетельство адвоката Кривицкого, которому последний много раз говорил: "Если когда-нибудь меня найдут мёртвым, и это будет выглядеть, как несчастный случай или самоубийство, не верьте! За мной охотятся..."[9].
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Poretsky E. K. Our own people. P. 219.<<
[2] Архив Троцкого. № 17106.<<
[3] Бюллетень оппозиции. 1937. № 60-61. С. 8.<<
[4] Там же. С. 9.<<
[5] Там же. С. 8-9.<<
[6] Коллекция Николаевского. Ящик 628, Папка 10.<<
[7] Кривицкий В. "Я был агентом Сталина". С. 322.<<
[8] Там же. С. 69, 71.<<
[9] Там же. С. 316.<<