Приход большевиков к власти и первые попытки создания нового аппарата управления выдвинули проблему: разделение партии на "верхи" и "низы", на управляющих (профессиональных партийных и советских чиновников) и управляемых. Эта проблема могла перерасти (что и произошло впоследствии) в проблему деления членов партии на привилегированных и обездоленных, богатых и бедных.
И до и после революции, и до и после введения нэпа Ленин отстаивал принцип установления заработной платы всем должностным лицам в государстве на уровне заработной платы среднего рабочего. Напоминая, что Маркс и Энгельс считали эту меру, введённую впервые Парижской Коммуной, надёжной помехой карьеризму, безошибочным средством против превращения государства и его органов из слуг общества в его господ, Ленин подчёркивал, что именно в этом, особенно наглядном пункте учения о государстве, уроки Маркса наиболее забыты.
Уже в первые годы Советской власти принцип материального уравнения "верхов" и "низов" партии оказался нарушен в силу действия двух основных факторов. Первый - трудно изживаемое наследие капиталистических и частнособственнических привычек и настроений, корыстное злоупотребление властью со стороны ответственных работников, устанавливавших для себя и своих близких материальные привилегии. Такого рода тенденции партия оценивала как проявление в её рядах буржуазных нравов, явлений морального разложения, тесно связанных с бюрократизмом, который в свою очередь имел две стороны, отмеченные в докладе Зиновьева на VIII съезде Советов: "Мы не оторвались ещё от буржуазного бюрократизма, но в то же самое время мы натолкнулись на своего рода социалистический бюрократизм, и теперь мы страдаем от того, что имеем бюрократизм и старого и нового типа"[1]. Бюрократизм и злоупотребление властью в целях личной наживы (взяточничество, казнокрадство, самоснабжение, вымогательство и т. д.) взаимно питали и поддерживали друг друга.
Второй фактор материального неравенства между "верхами" и "низами" партии вытекал из того, что "неслыханно тяжёлое положение Советской республики в первые годы её существования, крайнее разорение и величайшая военная опасность сделали неизбежным выделение "ударных" (и потому фактически привилегированных) ведомств и групп работников"[2]. К таким группам, получавшим большие пайки, пользовавшимся лучшим медицинским обслуживанием и т. д., относились не только рабочие "ударных" отраслей народного хозяйства, не только специалисты, наиболее "нужные" для обороны, науки, техники, культуры, но и руководящие партийные работники, здоровье которых, изнашиваемое в беспримерной по тяжести работе, Ленин называл "казённым имуществом". Необходимость прибегать к дополнительному питанию, улучшению жилищных и иных условий жизни для таких работников объяснялась тем, то многие из них, работая "без всякого ограничения времени, со значительно подорванным прошлой подпольной работой, ссылкой и тюрьмой здоровьем, окончательно подорвались и начали выбывать из строя активных работников и в центре и на местах..."[3]
В отчёте о работе ЦК за период между IX и X партийными съездами отмечалось, что в первое время после Октябрьской революции неравенства в условиях жизни среди членов партии не было. Все работники, и рядовые, и ответственные, питались одинаково, бывало даже так, что ответственные работники находились в худших материальных условиях. Затем, когда в виде исключения стали устанавливаться некоторые преимущества для руководящих работников, "это было понятно всем членам партии, признавалось ими совершенно законным и не вызывало никаких нареканий. Когда же эти привилегии начали получать широкое распространение... тогда начались нарекания и против самих этих привилегий и против правильности их распределения, и в основе многих случаев появления оппозиции лежал часто не осознаваемый самой оппозицией протест против этих привилегий верхов"[4].
Для борьбы с такого рода явлениями ЦК создал специальную комиссию, которая подготовила циркулярное письмо ЦК ко всем партийным организациям и ко всем членам партии. В этом письме проводилось чёткое разграничение между двумя категориями ответственных работников, различающимися по своему нравственному облику и поведению. Первая категория - это те, которые показывают образцы самоотверженности и преданности делу, "отказывают себе абсолютно во всём... отдают работе все свои силы, не думая о себе и не заботясь о своём здоровье". Другая категория - это те, кто пользуется своими высокими постами для того, чтобы обеспечить себе личные привилегии. В письме определялись некоторые организационные меры, призванные ослабить и изжить данное социальное зло. В частности, Московскому комитету партии поручалось провести статистическое обследование материального положения и жилищных условий всех коммунистов Москвы и Московской губернии с целью "установления более одинаковых условий жизни для них", а также обследовать "условия пользования транспортными средствами со стороны ответственных работников с целью борьбы с расточительностью и бесконтрольностью в этой области"[5].
Вопрос о допустимой мере неравенства был поставлен на обсуждение IX Всероссийской конференции РКП (б) (сентябрь 1920 года) В подготовленном Лениным проекте резолюции конференции ставилась задача "выработать вполне точные практические правила о мерах к устранению такого неравенства (в условиях жизни, в размере заработка и пр.) между "спецами" и ответственными работниками, с одной стороны, и массою, с другой стороны, - неравенства, которое нарушает демократизм и является источником разложения партии и понижения авторитета коммунистов..."[6] В развитие этих положений резолюция конференции указывала, что ответственные работники - коммунисты не имеют права получать персональные ставки, премии и сверхурочную оплату.
Образованная на IX конференции Контрольная Комиссия РКП (б) опубликовала "Обращение ко всем членам партии", в котором констатировались, с одной стороны, обстановка страшной нищеты, когда люди считают кусочки хлеба за драгоценность, а с другой стороны, "болезнь отрыва части работников от масс и превращения некоторых лиц, а иногда и целых группок, в людей, злоупотребляющих привилегиями... сеющих разлад, рознь, вражду внутри пролетарской партии"[7].
В отчёте ЦК РКП (б) за период с 15 сентября по 15 декабря 1920 года отмечалось, что неравенство в условиях жизни между членами партии особенно остро ощущается в Москве, где сосредоточено наибольшее количество ответственных работников-коммунистов. Признавая наиболее острым "вопрос о кремлёвских привилегиях", Центральный Комитет счёл необходимым создание авторитетной и беспристрастной комиссии, которая обследовала бы "положение дел Кремля, установила истинные размеры существующих привилегий, ввела их, поскольку невозможно было бы их полное устранение, в те рамки, которые были бы понятны каждому партийному товарищу и вместе с тем опровергла бы слухи и разговоры о кремлёвских порядках, то, что не соответствует действительности"[8].
X съезд РКП (б) (март 1921 года), подтвердив решения IX конференции, вменил ЦК и контрольным комиссиям "в обязанность решительную борьбу с злоупотреблениями со стороны членов партии своим положением и материальными преимуществами"[9] и подтвердил курс на уравнительность в уровне жизни коммунистов. Отметим, что Ленин в феврале 1922 года, заполняя анкету Всероссийской переписи членов РКП (б), в графе "последний месячный заработок" указал сумму в 4700 тыс. рублей, которая лишь на 37 процентов превышала тогдашнюю среднюю заработную плату фабрично-заводского рабочего.
С учётом условий нэпа, XI съезд (1922 год) в резолюции "Об укреплении и новых задачах партии" признал крайне необходимым решительно положить конец большой разнице в оплате различных групп коммунистов и поручил Центральному Комитету в срочном порядке урегулировать вопрос о чрезмерно высоких заработках, установив максимальный предел, свыше которого остальная сумма заработка поступает на нужды партийной взаимопомощи. В резолюции особо отмечалось, что "беспощадным образом должны преследоваться попытки личной наживы "коммунистов" - руководителей государственных или хозяйственных органов"[10].
Разумеется, масштабы привилегий и неравенства между "верхами" и "низами" были в первые годы Советской власти неизмеримо ниже, чем впоследствии. Однако они были той "клеточкой", которая угрожала перерождением как большевистской партии, так и самого социального содержания социалистической революции. Этим объяснялась настойчивость, с которой партия и её ЦК вновь и вновь возвращались к вопросам борьбы с материальным неравенством и привилегиями.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] VIII Всероссийский съезд Советов. Стенографический отчёт. М., 1921. С. 217.<<
[2] Ленин В. И. Полн. собр. соч. т. 41. С. 292.<<
[3] X съезд Российской Коммунистической партии (большевиков). Стенографический отчёт. М, 1963. С. 801, 802. .<<
[4] Там же.<<
[5] Известия ЦК РКП (б). 1920. № 21. С. 2, 3.<<
[6] Ленин В. И. Полн. собр. соч. т. 41. С. 293.<<
[7] IX конференция Российской Коммунистической партии (большевиков). Протоколы. М., 1972. С. 338.<<
[8] Известия ЦК РКП (б). 1920. № 26. С. 2.<<
[9] X съезд Российской Коммунистической партии (большевикрв). С. 564.<<
[10] КПСС в резолюциях и решениях. т. 2. С. 507.<<