Товарищ Люксембург объясняет империализм следующим образом. В изолированном капиталистическом обществе превращение прибавочной стоимости в капитал было бы невозможно. Оно стано-
358
вится возможным потому, что класс капиталистов постоянно расширяет свой рынок для сбыта той части прибавочного продукта, в которой воплощена накопленная часть прибавочной стоимости, в страны, еще не производящие капиталистически. Для этой цели служит империализм.
Это объяснение, как мы видели, неверно. Накопление возможно и необходимо и в изолированном капиталистическом обществе. И часть прибавочного продукта, воплощенная в накопленной части прибавочной стоимости, не может быть продана крестьянству и мелкой буржуазии колоний, потому что она нужна в своей капиталистической родине для расширения производственного аппарата.
Но в этом неправильном объяснении все же скрыто здоровое зерно истины. Если накопление в изолированном капиталистическом обществе невозможно, то оно все же имеет свои границы. Империализм действительно служит для расширения этих границ.
Прежде всего накопление ограничено ростом рабочего населения. А империализм в колоссальных размерах увеличивает рабочую массу, вынужденную продавать капиталу свою рабочую силу. Он действует в этом направлении, разрушая старые способы производства колониальных областей и вынуждая этим самым миллионы людей либо эмигрировать в капиталистические страны, либо порабощать себя на собственной родине применяемому там европейскому или американскому капиталу. Так как величина накопления при данном органическом составе капитала определена ростом наличного рабочего населения, то империализм действительно есть средство расширения границ накопления.
Наряду с ростом населения величина накопления определяется развитием производительных сил, прогрессом к более высокому органическому составу. Это развитие также может быть усилено империализмом, во-первых, потому, что он усиливает главным образом развитие отраслей производства с выше, чем средним органическим составом капитала; во-вторых, потому, что он доставляет капиталу материальные элементы производства, находящиеся вне его родины, и сильно способствует этим самым развитию производительных сил и росту производительности труда.
Согласование накопления и роста населения осуществляется в периодических кризисах. При каждом кризисе огромные массы товаров остаются непроданными, и значительная часть производительного капитала лежит без всякого движения. Преодоление кризисов облегчается, если удается выбросить большие массы товаров на новые рынки. Эту возможность также пытается доставить капиталу империализм.
Итак, если империализм не есть средство, которое вообще делает возможным накопление, то это все же средство, чтобы раздвинуть его границы и облегчить преодоление кризисов, возникающих периодически от перенакопления. Это стремление действительно есть один из корней империализма, но не единственный корень его.
По мнению товарища Люксембург, капитализм вообще не мог бы существовать без непрерывной экспансии. Если расширению его рынков поставлены пределы, то он не может реализовать большую часть прибавочной стоимости. Он сам собою падает.
359
На наш взгляд капитализм мыслим и без экспансии. Но без экспансии или с экспансией – капитализм все равно идет к своей собственной гибели. Если экспансия для него возможна, то он приводит в возмущение рабочие массы вооружениями, растущим налоговым гнетом, военными катастрофами. Если пути к экспансии ему заказаны, то границы накопления суживаются, кризисы становятся более частыми, более длительными и более опустошительными. Как в том, так и в другом случае все возрастающая часть народных масс приходит к сознанию, что ее жизненные интересы несовместимы с дальнейшим существованием капиталистического способа производства.
Капитализм разобьется не о механическую невозможность реализовать прибавочную стоимость. Он падет от восстания, на которое он толкает народные массы. Капитализм рухнет не тогда, когда последний крестьянин и последний мелкий буржуа будут на всем земном шаре превращены в наемных рабочих и когда, следовательно, для капитализма не останется больше добавочных рынков; нет, он падет гораздо раньше от все возрастающего «возмущения рабочего класса, непрерывно увеличивающегося, вышколенного, объединенного и организованного самым механизмом капиталистического процесса производства».