В Программе КПСС сказано: "Интенсивно должна развиваться исследовательская работа в области общественных наук, которые составляют научную основу руководства развитием общества"[1]. В эту задачу входит "исследование проблем всемирной истории"[2], раскрывающее закономерный процесс движения человечества к коммунизму. Это явится одним из средств воспитания всего населения в духе научного коммунизма, так как даст трудящимся глубокое понимание хода и перспектив мирового развития[3].
Трудящиеся должны знать, какую роль народные массы раньше играли в ходе мирового развития, во всемирной истории. Этот вопрос может быть разбит на два: 1) Роль народных масс в ликвидации классово-антагонистического строя, в строительстве социализма и коммунизма. Об этом процессе лаконично и образно сказано в Программе КПСС: "Мужественная и беззаветная борьба пролетариев всех стран приблизила человечество к коммунизму. Сначала десятки и сотни, затем тысячи и миллионы людей, воодушевленных идеалами коммунизма, шли на штурм старого мира"[4]. 2) Роль стихийно боровшихся против эксплуатации трудящихся масс в предшествовавшем развитии антагонистических обществ. Эта вторая тема и составляет предмет настоящей книги. Без этой темы нет и не может быть цельного учения о возрастающей роли народных масс в истории. Тема эта неразрывно смыкается со многими актуальными вопросами современности. "Опыт СССР доказал, - говорит Программа КПСС, - что свою историческую миссию творца нового общества рабочий класс может выполнить лишь в прочном союзе с непролетарскими трудящимися массами, в первую очередь с крестьянством"[5]. Это и нацеливает исследователя на необходимость как можно лучше понять закономерности и особенности движений трудящегося крестьянства, заставляет научную мысль освещать роль народных масс на примере такой антагонистической общественной формации, как феодализм, где еще не было [3/4] рабочего класса. Ведь Октябрьская революция "осуществила вековую мечту крестьянства о земле", так как "партия большевиков соединила в один революционный поток борьбу рабочего класса за социализм, общенародное движение за мир, крестьянскую борьбу за землю, национально-освободительную борьбу угнетенных народов России и направила эти силы на свержение капитализма"[6].
Сходные задачи стоят и сейчас перед рабочими и коммунистическими партиями во многих странах земного шара. Не ясно ли, что общественные науки должны углубленно изучить каждую из сил: что она представляла собой в прошлом, какое исторически ограниченное воздействие могла оказывать на ход общественного развития, пока не соединилась в один поток с борьбой рабочего класса против капитализма.
Итак, естественное ядро вопроса о роли трудящихся эксплуатируемых масс в развитии антагонистических обществ лежит в предкапиталистическом, в феодальном обществе. На этом историческом материале мы и предполагаем показать действие некоторых коренных законов исторического материализма.
Эта книга состоит из двух частей, охватывающих в целом основные вопросы марксистско-ленинской теории феодализма[7]. Исключением является лишь имеющий большую теоретическую важность вопрос о генезисе феодализма, который мог бы составить целую самостоятельную часть книги; но эта тема неумолимо увела бы и в глубины теории дофеодальных формаций, поэтому автор ограничился самым кратким наброском состояния проблемы в форме "Приложения".
Отдельные фрагменты настоящей книги в разное время появлялись в печати. Однако только здесь читатель видит логическое целое, вне которого отрывки способны порождать и недоразумения. Самый крупный отрывок был опубликован в 1956 г. под названием "Очерк политической экономии феодализма". В существенно доработанном виде он образует первую часть насто[4/5]ящей книги. Такой путь - от опубликования фрагментов к опубликованию целого - очень помог автору на разных этапах проверять свои мысли с помощью научной общественности. Замечания, высказанные в печати и в устном обмене мнениями, оказали автору помощь. В частности, учтя споры по поводу опубликованных ранее всего отрывков из второй части данной работы, автор смог окончательно определить ее план: политическая экономия феодализма должна составить ее первую часть, ибо если не выдвинуть на первое место характеристику экономических законов феодализма, то и картина классовой борьбы в феодальную эпоху будет непонятна читателю.
"Очерк политической экономии феодализма" был первой попыткой изложения системы экономических категорий и законов феодальной формации. Опыт был в целом положительно оценен общественностью[8], и тем самым теоретическое рассмотрение вопросов классовой борьбы в феодальную эпоху получило необходимый политико-экономический фундамент. В то же время как критики, так и те специалисты, которые применяли выводы этого исследования к конкретной истории отдельных стран, в частности азиатских, поставили перед автором некоторые важные дополнительные задачи.
Итак, обе части предлагаемой книги представляют собой единое нерасчленимое целое. В первой части дана характеристика основных черт базиса феодального общества, во второй части речь идет о классовой борьбе и надстройке. Красной нитью и там и тут проходит тема о решающей роли трудящихся масс в истории: в первой части - как производителей всех материальных благ, во второй - как борцов против эксплуатации и гнета. Иными словами, в данной книге, посвященной некоторым теоретическим вопросам политической экономии и исторического материализма, в качестве лейтмотива взята одна из ведущих и самых перспективных для конкретной разработки идей марксизма-ленинизма - идея о решающей роли народных масс в истории. Вместе с тем книга представляет собою опыт разработки учения об общественно-экономических формациях путем анализа одной из них - феодализма - как целого.
Эта книга посвящена некоторым коренным вопросам исторического материализма, рассматриваемым применительно к одной определенной общественной формации - феодальной. Хотя автор книги - историк, задача его здесь состояла не в установлении каких-либо новых исторических фактов и не в обзоре фактов, известных исторической науке. Задача книги заключается в теоретическом рассмотрении ряда понятий, категорий, закономерностей, на знание которых историк опирается при изучении [5/6] конкретных явлений. Но эти понятия, категории и закономерности сами являются не чем иным, как результатом анализа и обобщения очень большого числа исторических фактов. Автор должен был, с одной стороны, изложить некоторые основные положения, выработанные классиками марксизма-ленинизма в результате изучения ими всемирной истории, в частности - эпохи феодализма, с другой, - иметь перед глазами и современное состояние исторической науки, в первую очередь советской, в области изучения феодальной эпохи[9]. В этой книге - книге по вопросам исторического материализма, идущей от общей методологии истории к отдельным вопросам истории - автор одновременно старался использовать и обобщить результаты многих конкретно-исторических исследований советских, а также зарубежных специалистов. В тексте приведено сравнительно немного конкретно-исторических иллюстраций к теоретическим положениям, но читатель-историк, особенно занимающийся средними веками, без труда припомнит целые серии фактов, стоящих за каждым положением и выводом[10].
В пользу целесообразности попытки изложения вопросов исторического материализма на примере лишь одной эпохи, одной общественной формации, можно привести два соображения.
Во-первых, в программах, курсах, пособиях по историческому материализму категории исторического материализма обыч[6/7]но располагаются так, что вся всемирная история человечества рассматривается то под углом зрения соотношения производительных сил и производственных отношений, то со стороны выяснения роли государства, идей, классовой борьбы, то в плане вопроса о роли народных масс и личности и т.д. Но для правильного понимания законов общественной жизни не менее важно раскрыть внутреннее единство и взаимосвязь всех ее сторон на каждом данном этапе исторического развития. Единство всех категорий исторического материализма выступит нагляднее при рассмотрении отдельной общественно-экономической формации[11].
Во-вторых, историческая наука нуждается для своего успешного развития во взаимодействии конкретно-исторических исследований с исследованиями теоретическими. Изучение исторических фактов только тогда плодотворно, когда им руководит передовая теория, а теория только тогда не вырождается в абстрактное социологизирование, когда, уча, сама учится у фактов.
Нередко работы по основным теоретическим вопросам истории, по методологии истории, по историческому материализму, по теоретической экономии прошедших эпох пишут не историки. Теория в этих работах не сближается вплотную с арсеналом фактов, которыми владеет историческая наука, с разнообразными частными проблемами, поднимающимися от фактов. С другой стороны, в иных сочинениях историков царит "фактология". Поэтому историкам стоит самим покрепче взяться за теорию и двинуться навстречу философам и экономистам. Но естественно, что при этом дело пойдет преимущественно о теоретическом рассмотрении отдельной, хотя бы и очень обширной исторической эпохи, - отдельной общественно-экономической формации.
* * *
Здесь необходимо нисколько подробнее остановиться на теоретической задаче первой части книги.
"Политическая экономия в широком смысле", - по выражению Энгельса, есть наука о производственных отношениях всех способов производства, через которые проходит развитие человечества.
Различные способы производства, различные общественно-экономические формации связаны общими для всех них экономическими законами, которые могут быть названы также социологическими законами, и отделены друг от друга особыми, специфическими экономическими законами.
[7/8]
К числу законов, общих для всех формаций, относятся, например, закон единства производительных сил и производственных отношений в едином общественном производстве, закон соответствия производственных отношений уровню и характеру производительных сил.
Общим для всех формаций является и предмет политической экономии: общественно-производственные, экономические отношения людей - отношения людей в процессах производства, обмена своей деятельностью и распределения произведенных материальных благ. При этом политическая экономия не изучает технической стороны производства, хотя материальное производство служит исходным пунктом для всего круга вопросов, охватываемых политической экономией. Предмет политической экономии - не отношения людей к природе, а отношения между людьми. Политическая экономия не изучает сами по себе производительные силы общества[12]. Но она изучает производственные отношения в неразрывной связи с производительными силами, служащими материальной основой производства, как ту общественную форму, внутри которой и посредством которой совершается в обществе производство материальных благ.
Политическая экономия изучает производственные отношения в их развитии и смене, в их качественном отличии на разных ступенях истории. Иными словами, не только специфическим, но и общим экономическим законам свойствен исторический характер: они проявляются по-разному в разных общественных формациях.
Большинство категорий и законов политической экономии относится к числу не общих, а таких, действие которых ограничено определенным историческим периодом. Одни категории и законы теряют силу, так как изменился способ производства, сходят со сцены, чтобы уступить место другим, новым категориям и законам, соответствующим новой общественно-экономической формации.
Некоторые важные экономические категории и экономические законы общи не для всех, а для двух или нескольких общественных формаций. Например, внеэкономическое принуждение присуще как рабовладельческому, так и феодальному обществам; закон стоимости (закон товарного производства) действует в ряде общественных формаций. Есть существенные экономические категории, общие для всех антагонистических способов производства. Как известно, все типы производственных отношений могут быть разбиты на две главные формы: либо это отношения сотрудничества и взаимной помощи свободных от эксплуатации людей, либо это отношения господства и подчине[8/9]ния, присущие антагонистическим, эксплуататорским, классовым формациям. "Три формы порабощения", - как назвал Энгельс рабство, феодализм и капитализм, связаны общностью целого ряда экономических категорий: отделение средств производства от непосредственных производителей, расчленение труда (или продукта труда) на необходимый и прибавочный и т.д.
Наконец, особые, специфические экономические законы отделяют одну формацию от другой. Они выражают особенности типов производственных отношений, соответствующих разным ступеням развития производительных сил, особенности разных способов производства и путей их развития.
Политическая экономия изучает прежде всего законы экономики, свойственные каждому данному общественному строю. Изучая исторически развивающиеся производственные отношения, политическая экономия каждый раз исследует определенный, данный экономический строй, которому присущи свои, особые, специфические условия и формы общественного производства, обмена и распределения материальных благ. Соответственно политическая экономия вырабатывает специфические категории, т.е. научные понятия, обобщающие наиболее существенные элементы, условия, формы экономических отношений при данном, исторически определенном строе общественного производства. Вырабатывая эти категории, политическая экономия восходит от них к экономическим законам, управляющим производством, обменом, распределением при данном строе. Законы выражают взаимосвязь, причинную зависимость, единство экономических явлений. Особые, или специфические, экономические законы представляют собой то существенное, постоянное, прочно остающееся, что характеризует данный общественный строй производства как нечто единое, цельное[13].
Эти особые, или специфические, законы каждой формации составляют сложную систему последовательно и неразрывно друг с другом связанных разнообразных законов. Среди этих законов особое место занимает основной экономический закон каждой данной общественной формации. Сложная система прочих экономических законов, возникающих на базе данных экономических условий, опирается на основной экономический закон и во всем сообразуется с его сущностью.
Законы, специфические для того или иного способа производства, не остаются неизменными на всех стадиях развития этого способа производства, а конкретизируются и видоизменяются на разных стадиях.
В произведениях основоположников марксизма-ленинизма наиболее полно и всесторонне разработана политическая экономия капитализма и социализма.
[9/10]
Разработка экономических проблем социализма и современного капитализма, сравнение законов этих двух способов производства одновременно заставляют нашу общественную науку внимательнее изучать всю политическую экономию в широком смысле, в частности, экономические категории и законы того способа производства, который предшествовал капиталистическому.
Темой настоящей книги и являются особые, специфические экономические категории и законы феодального способа производства. Предмет политической экономии феодализма - отношения людей в процессах производства, обмена своей деятельностью и распределения производственных материальных благ, присущие феодальному строю.
Фундамент экономической теории феодализма был заложен Марксом. Охарактеризовав анализ и критику капитализма, данные Марксом, Энгельс пишет: "Чтобы всесторонне провести эту критику буржуазной политической экономии, недостаточно было знакомства с капиталистической формой производства, обмена и распределения. Нужно было также, хотя бы в общих чертах, исследовать и привлечь к сравнению формы, которые ей предшествовали, или те, которые существуют еще рядом с ней в менее развитых странах. Такое исследование и сравнение было в общей форме предпринято пока только Марксом, и почти исключительно его работам мы обязаны поэтому всем тем, что удалось до сих пор установить в области добуржуазной теоретической экономии"[14]. Речь здесь идет прежде всего о феодальной форме производства.
Краеугольный камень теоретической экономии феодализма заложен Марксом в 47-й главе III тома "Капитала" - "Генезис капиталистической земельной ренты". Важнейшие положения содержатся также в других главах "Капитала" и в различных произведениях Маркса и Энгельса. В. И. Ленин развил учение Маркса о феодализме в книге "Развитие капитализма в России", в лекции "О государстве" и других работах. На основе этого прочного фундамента советские ученые разрабатывают политическую экономию феодализма.
Следует учитывать, что эта область политической экономии, хотя и проще во многих отношениях, чем политическая экономия капитализма, в то же время имеет и свою специфическую сложность. Маркс подчеркивал, с одной стороны, что "древние общественно-производственные организмы несравненно более просты и ясны, чем буржуазный"[15]. С другой стороны, Маркс и Энгельс писали в "Коммунистическом Манифесте": "Наша эпо[10/11]ха, эпоха буржуазии, отличается... тем, что она упростила классовые противоречия..."[16]
Оба положения истинны, они отражают разные стороны вопроса - капитализм и сложнее и проще предыдущих способов производства. Капитализм представляет собой более высокую общественную форму, чем феодализм, и именно поэтому не феодальная экономика служит ключом к пониманию капиталистической, а наоборот. "Буржуазное общество есть наиболее развитая и многосторонняя историческая организация производства. Поэтому категории, выражающие его отношения, понимание его структуры (Gliederung), дают вместе с тем возможность проникновения в строение и производственные отношения всех отживших общественных форм, из обломков и элементов которых оно строится, частью продолжая влачить за собой их остатки, которые оно не успело преодолеть, частью развивая до полного значения то, что прежде имелось лишь в виде намека и т.д. Анатомия человека - ключ к анатомии обезьяны. Наоборот, намеки на высшее у низших видов животных могут быть поняты только в том случае, если это высшее уже известно"[17]. Однако в то же время трудность анализа этих более простых низших общественных форм состоит в том, что они дальше от нашего жизненного опыта и поэтому требуют от нас в известном смысле больше абстракции. То, что в феодальной экономике не было и "намеком" на экономические отношения капитализма, может быть научно исследовано только при условии отвлечения от знакомых и уже уясненных категорий капитализма.
Следует различать две разные, хотя и тесно связанные между собой науки, - политическую экономию и историю экономических отношений, историю хозяйства. История хозяйства руководствуется основными понятиями и законами, устанавливаемыми политической экономией, и в свою очередь доставляет ей эмпирический материал, бесконечно разнообразный в зависимости от страны, времени и т.д.
Конкретный материал по истории экономических отношений и производительных сил в феодальную эпоху читатель может найти в довольно значительном объеме в вузовских пособиях по истории хозяйства, по истории средних веков, по истории СССР, по истории стран Азии, в специальных научных монографиях[18].
[11/12]
Но для обобщения и уяснения всего этого огромного материала по истории хозяйства необходимо обращаться к теоретическим категориям и к законам, разрабатываемым политической экономией.
Настоящая книга (в ее первой части) и является книгой по политической экономии, а не по истории хозяйства. Ее задача - осветить на основе работ основоположников марксизма-ленинизма основные теоретические вопросы, связанные с характеристикой общественно-производственных, экономических отношений феодального общества и их развития.
История хозяйства неразрывно связана и с историей техники, включает в себя в большем или меньшем объеме сведения по истории техники. Политическая экономия, как отмечено выше, не изучает производительных сил. Само материальное производство (конструкция орудий труда, способы обработки материалов и веществ природы, воздействие человеческой силы на предмет труда, расстановка и взаимодействие людей в процессе труда) не изучается политической экономией и берется ею лишь как предпосылка, изучаемая другими науками. "Политическая экономия, - писал В. И. Ленин, - занимается вовсе не "производством", а общественными отношениями людей по производству, общественным строем производства"[19]. Однако поскольку материальное производство, состояние производительных сил общества являются исходным пунктом политической экономии, изучающей общественный строй этого материального производства, постольку и при анализе феодального способа производства невозможно было бы обойтись без самой краткой характеристики производительных сил феодальной эпохи и их развития. Необходимо сделать оговорку, что политическая экономия феодализма пока опирается преимущественно на факты из истории экономических отношений Западной Европы и СССР и значительно менее - стран Востока, поскольку история хозяйства стран Востока разработана недостаточно. Однако коренные положения и законы, характеризующие феодальные производственные отношения, носят, разумеется, всеобщий характер, в своих основных чертах они, безусловно, приложимы к истории любых стран, любых народов.
Основное понятие, которое связывает первую часть настоящей книги со второй частью - это понятие антагонизма. Руководящая мысль настоящего исследования и состоит в том, что ни в экономической жизни феодального общества, ни в его социальной, духовной, политической жизни ничто не может быть научно объяснено, если не руководствоваться этой диалектической категорией антагонизма. Такая установка придала всей книге, в частности - ее второй [12/13] части, полемический оттенок. Она заострена против идей буржуазной историографии и буржуазной политической экономии, упрекающих марксистов в "преувеличении" антагонистичности средневекового общества. Естественно, что полемика особенно обнажается, когда мы переходим от анализа экономического антагонизма к его выражению в форме классовой борьбы. Одновременно с борьбой против буржуазной историографии перед нами встала неотложная задача показать на примере феодальной эпохи неотделимость выводов марксистской политической экономии от учения исторического материализма о классах и классовой борьбе. Ведь это не две обособленные науки, а нерасчленимое теоретическое целое. Кто признает, что феодальный способ производства основан на экономическом антагонизме, тот признает, что классовая борьба была непосредственной движущей силой истории феодальной эпохи.
Невозможно "преувеличить классовую борьбу" в феодальном обществе. Само это сочетание слов исключается в устах марксиста, безоговорочно признающего классовую борьбу глубочайшей чертой всякого антагонистического общества. "История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов"[20]. "Преувеличить классовую борьбу" в истории антагонистического общества так же невозможно, как, скажем, в философии "преувеличить" закон развития через борьбу противоположностей или "преувеличить" первичность материи по отношении к сознанию. Классовая борьба - не "универсальная отмычка", а универсальный научный принцип анализа всех социальных, политических, идеологических явлений истории классово антагонистических обществ. Маркс и Энгельс писали в "Немецкой идеологии": "...Общество развивалось до сих пор всегда в рамках противоположности, которая в древности была противоположностью между свободными и рабами, в средние века - между дворянством и крепостными, в новое время - между буржуазией и пролетариатом"[21].
Пусть эти слова послужат эпиграфом к предлагаемой книге.
Понимание экономических законов феодального общества имеет большое теоретическое значение. Оно, в частности, помогает политической экономии капитализма уяснить исторические и логические границы ее собственных категорий и законов.
Знание объективных экономических законов феодализма дает историкам возможность объяснить классовую борьбу между эксплуататорами и эксплуатируемыми, составляющую основную черту, непосредственную движущую силу всей истории феодальной эпохи. Прежде всего необходимо правиль[13/14]но раскрыть экономические законы, управляющие общественным развитием во всяком классовом антагонистическом обществе, в том числе и в феодальном обществе. Если эти объективные экономические законы поняты правильно, как выражение в конечном счете классовых экономических отношений, то они тем самым объясняют, что в классовом антагонистическом обществе повседневно и повсеместно неизбежны враждебные действия людей, принадлежащих к экономически противоположным классам, объясняют неизбежность постоянного столкновения выгод, стремлений, противоположно направленных интересов людей, а следовательно, также и их общественных действий.
* * *
Изучение вопросов теории феодализма имеет и большое практическое общественно-политическое значение, так как немалое число народов еще и по сей день живет в условиях значительных пережитков феодального строя.
Пережитки феодализма являются экономической базой тех классов и правящих кругов, на которые опирается империализм в экономически слабо развитых и зависимых странах.
Одним из распространеннейших пережитков феодально-крепостнических отношений является долговое рабство мелкого крестьянина-арендатора. Под названием "пеонаж" и под другими названиями оно широко распространено в южных штатах США, в государствах Латинской Америки, Экваториальной Африки и других странах. Землевладелец сдает безземельному крестьянину клочок земли с условием, что крестьянин-арендатор будет уплачивать арендную плату натурой, сдавая формально половину, а фактически весь урожай землевладельцу. Используя нужду арендатора-издольщика, применяя и обман, и насилие, землевладелец превращает такого пеона в своего неоплатного должника. Пеон отрабатывает свой долг в течение всей жизни, иногда дает обязательство и за своих детей, так что задолженность и пожизненный труд на землевладельцев становятся наследственными. Большую часть пеонов в США составляют негры и индейцы, но есть и белые пеоны. Латинская Америка является обетованной землей для феодальных пережитков. Крупнейшими феодалами здесь, между прочим, являются иезуитские миссии. В Боливии, Перу, Эквадоре и других странах Латинской Америки встречаются разнообразные формы феодально-крепостнических отношений.
Ряд стран Азии и Африки также знает множество разнообразных форм феодальных и полуфеодальных отношений и порядков.
Основой этих пережитков является крупная собственность землевладельцев. В условиях империализма земельная собственность местных помещиков сплетается с захватом и скупкой [14/15] земли иностранными монополиями (под плантации и т.д.). Это создает обстановку острого земельного голода среди крестьян и обрекает их на зависимость и нищету. Отсюда низкая производительность сельского хозяйства, низкий процент использования годной земельной площади в ряде стран - в Аргентине, Мексике, Сирии, Аравии и др.
Во многих странах Ближнего и Среднего Востока господствует феодально-помещичье землевладение, которое служит основной причиной нищеты и разорения крестьян, составляющих более 80% населения этих стран. Подавляющая часть сельского населения - безземельные и малоземельные крестьяне. В руках помещиков сосредоточено до 75% земли, пригодной для обработки.
Аграрные отношения стран Ближнего и Среднего Востока, характеризуются наличием таких средневековых форм эксплуатации крестьянина, как барщина, широкое распространение имеет издольщина. Крестьянин-издольщик вынужден отдавать помещику до четырех пятых урожая в уплату за землю, воду, сельскохозяйственные орудия, скот и семена. Из оставшейся одной пятой части крестьянин уплачивает государственные налоги и различные поборы. Подвергаясь двойной эксплуатации - как со стороны местных помещиков и буржуазии, так и со стороны иностранных монополий, - подавляющее большинство крестьянства стран Ближнего и Среднего Востока обречено на полуголодное, нищенское существование. Феодалы, помещики распоряжаются жизнью крестьян как в эпоху средневековья. Есть даже районы, где сохранились остатки рабовладельческих отношений. Вследствие господства помещичьего землевладения сельское хозяйство в ряде стран Ближнего и Среднего Востока находится на очень низком уровне. Приобретение этими странами национальной независимости - важное условие ликвидации их экономической отсталости.
В колониальных, полуколониальных, экономически отсталых странах в условиях империалистической эпохи феодальный гнет переплетается с империалистическим гнетом. В результате хозяйничания империалистов и сохранения феодальных пережитков огромные массы сельского населения этих стран живут в голоде и нищете. Их борьба - это борьба одновременно против империализма и феодализма; каждый удар по феодализму является вместе с тем ударом по империализму.
В колониальных и зависимых странах господство империализма препятствует устранению отживших экономических отношений, которые мешают росту производительных сил. В этих странах неумолимо нарастает и ширится борьба широчайших народных масс, направленная одновременно против иноземного империализма и феодальных отношений, хотя и проявляющаяся в весьма различных формах.
[15/16]
Миссию руководства национально-освободительным движением колониальных народов против империализма и феодализма берет на себя рабочий класс колоний и полуколоний, а в ряде случаев и национальная буржуазия.
Рабочий класс этих стран и его авангард - коммунистические партии, вооруженные знанием объективных законов общественного развития, борются за гегемонию в национально-освободительном движении и выдвигают радикальную аграрную программу: каждому пахарю - свое поле. Рабочий класс оказывает максимальную помощь и поддержку своему естественному союзнику - крестьянству, укрепляет союз с ним, помогает ему в антифеодальной борьбе, наглядно показывая крестьянству, что в прочном союзе с рабочим классом и под его руководством оно получит избавление от векового гнета, получит свободу и землю.
Созданная Марксом теория земельной ренты служит научной основой аграрной политики коммунистических партий капиталистических стран. Опираясь на эту научную основу, правительства стран народной демократии, руководимые коммунистическими и рабочими партиями, осуществили аграрные реформы, которые навсегда покончили с феодальным наследием и обеспечили нерушимый союз рабочего класса с крестьянством.
Уничтожение остатков феодализма явилось одной из главных задач первого этапа развития стран народной демократии. Так, например, аграрная реформа, осуществленная в Румынии в 1945 г. народно-демократическим правительством на основе широчайшего движения крестьянских масс, навеки покончила с феодальной земельной собственностью и господством румынских бояр - помещиков. Много веков боролись румынские крестьяне против угнетателей - бояр, много раз поднимали они восстания, пытаясь сбросить феодально-крепостнический гнет, но только в результате народной революции под руководством рабочего класса во главе с коммунистической партией, только благодаря победам Советской Армии, освободившей Румынию от фашизма и империализма, смогли они избавиться от гнета, получить боярскую землю в свои руки. Рухнули отжившие производственные отношения, и производительные силы румынского сельского хозяйства стали мощно, стремительно расти. Сейчас румынский народ строит социализм, румынская деревня перешла от мелкокрестьянского к крупному, кооперативному сельскохозяйственному производству. Подобный процесс произошел также и в других странах народной демократии - в каждой по-своему, отражая специфику их исторического развития.
Таким образом, изучение марксистско-ленинского учения о феодализме важно и для теории, и для практики.
[16/17]
СНОСКИ
[1] Программа Коммунистической партии Советского Союза. Принята XXII съездом КПСС. М., 1961, стр. 127.<<
[2] Там же, стр. 128.<<
[3] Там же, стр. 118.<<
[4] Там же, стр. 3.<<
[5] Там же, стр. 18.<<
[6] Программа Коммунистической партии Советского Союза, стр. 11.<<
[7] Опыты охватить одним взглядом феодальную эпоху в целом уже делались советскими учеными. См. например: М. Н. Мейман. Движение феодального способа производства. - "Исторические записки", т. 42, 1953; С. Д. Сказкин. Классики марксизма-ленинизма о феодальной собственности и внеэкономическом принуждении. - "Средние века", вып. V, 1953; Н. И. Конрад. "Средние века" в исторической науке. - В кн.: "Из истории социально-политических идей. К семидесятипятилетию акад. В. П. Волгина". М., 1955; Е. А. Косминский. Основные проблемы западноевропейского феодализма в советской исторической науке. - X Международный конгресс историков в Риме. Сентябрь 1955. Доклады советской делегации. М., 1956; Ф. Я. Полянский. Материал к лекции на тему "Феодальный способ производства". М., 1957; С. Д. Сказкин. В. И. Ленин и некоторые проблемы медиевистики. - "Средние века", вып. XVIII, I960; Ю. М. Сапрыкин. В. И. Ленин о феодализме и генезисе капиталистических отношений в земледелии. - "Средние века", вып. XIX, 1961.<<
[8] См., например, рецензию, опубликованную в журнале "Коммунист", 1957, № 9.<<
[9] Самое краткое резюме исторических знаний об этой эпохе читатель может найти в кн. "Всемирная история", т. 3-4. М., 1957-1958.<<
[10] В качестве путеводителей по обширной специальной советской исторической литературе могут послужить следующие историографические обзоры. 1) Всеобщая история: С. И. Архангельский. Работы советских историков о крестьянстве и его движениях в романо-германской части Западной Европы. - "Уч. зап. Горьковского гос. ун-та", вып. 47, 1958; Е. А. Косминский, Е. В. Гутнова, Н. А. Сидорова. Сорок лет советской медиевистики. - "Вопросы истории", 1957, № 11; А. И. Данилов. Аграрная история западноевропейского средневековья в трудах советских медиевистов. - "Средние века", вып. XVII, 1960; Г. Г. Литаврин, 3.В. Удальцова. Основные проблемы византиноведения в советской историографии. - "Советская историческая наука от XX к XXII съезду КПСС", ч. 2. История Западной Европы и Америки. Сб. статей. М., 1963; Н. А. Сидорова. Основные проблемы истории средних веков и советская медиевистика. - Там же. 2) История СССР: Л. В. Данилова. К итогам изучения основных проблем раннего и развитого феодализма в России. - "Советская историческая наука от XX к XXII съезду КПСС", ч. 1. История СССР. Сб. статей. М., 1962; А. А. 3имин и А. А. Преображенский. Изучение в советской исторической науке классовой борьбы периода феодализма в России (до нач. XIX века). - "Вопросы истории", 1957, № 12; Б. Б. Кафенгауз, А. А. Преображенский. Проблемы истории России XVII-XVIII вв. в трудах советских ученых. - "Советская историческая наука от XX к XXII съезду КПСС", ч. 1. История СССР. М., 1962; Л. В. Черепнин. Изучение в СССР проблем отечественной истории периода феодализма. - "Вопросы истории", 1962, № 1. 3) Востоковедение: В. В. Струве. Советское востоковедение за 40 лет. - "Уч. зап. Ин-та востоковедения", XXV, М., 1960. См. также: П. Е. Скачков. Библиография Китая. М., 1960.<<
[11] В. Ф. Келле, М. Я. Ковальзон. Категории исторического материализма. - "Вопросы философии", 1956, № 4; М. С. Джунусов. Общественно-экономическая формация как категория исторического материализма. - "Вопросы философии", I960, № 10.<<
[12] Подробно об этом см. К. Островитянов. О предмете политической экономии. М., 1954, стр. 14-17.<<
[13] См. А. М. Румянцев. Предмет политической экономии и характер законов экономического развития общества. - "Вопросы философии", 1955, № 2.<<
[14] Ф. Энгельс. Анти-Дюринг. М., 1953, стр. 141.<<
[15] К. Маркс. Капитал, т. I. M., 1955, стр. 85.<<
[16] К. Маркс и Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической партии. - Сочинения, т. 4, стр. 425.<<
[17] К. Маркс. К критике политической экономии. М., 1953, стр. 218-219.<<
[18] Из специальных курсов по истории хозяйства см., например: С. Г. Струмилин. Очерки экономической истории России. М., 1960; П. И. Лященко. История народного хозяйства СССР, т. 1. М., 1950; П. А. Хромов. Очерки экономики феодализма в России. М., 1957; История народного хозяйства СССР. Курс лекций (Ф. Я. Полянский, ред.). М., 1960; Ф. Я. Полянский. Экономическая история зарубежных стран. Эпоха феодализма. М., 1954; Ф. Я. Полянский. Экономическая история зарубежных стран. Эпоха капитализма. М., 1961.<<
[19] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 3, стр. 53.<<
[20] К. Маркс и Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической партии. - Сочинения, т. 4, стр. 424.<<
[21] К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 3, стр. 433.<<