Оглавление

Глава 11

Глава 12
РАЗРУШЕНИЕ ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ИНФРАСТРУКТУРЫ

Для поддержания высокой производительности современная промышленная система нуждается в развитой сети инфраструктуры, состоящей из различных услуг и сооружений. Стабильный и предсказуемый курс валюты открывает возможность будущих сделок для частного и государственного планирования. Хорошо развитая инфраструктура обеспечивает основные транспортные услуги, водоснабжение, энергоснабжение, удаление отходов, жилищные и другие услуги. Высококвалифицированная рабочая сила является главным условием высокой производительности труда и капитала. Эти основные компоненты, взятые вместе, составляют современную производственную инфраструктуру.

Хотя деградация в каждом секторе этой базы объясняется своими особыми причинами, общим фундаментом для них являются обычная практика управления ради прибыли/власти и сопровождающие эту практику идеологические стереотипы. Снижение темпов роста производительности ослабило традиционное стремление бизнесменов к минимизации издержек и ускорило инфляцию, подрывая тем самым устойчивость валюты. Экспорт частного капитала из Соединенных Штатов и концентрация государственных капиталовложений в военном секторе вызвали распад инфраструктуры. Враждебное отношение к экономическому планированию любого типа, кроме пятилетних планов Пентагона, способствует растранжириванию общественных ресурсов. Число безработных растет в связи с деградацией промышленности, образованием постоянной деклассированной прослойки населения в больших городах, намеренным использованием техники с целью создания «предприятий без рабочих» и в связи с непрерывным использованием капитала в военной экономике.

Как и положено в замкнутой цепи, эрозия производственной компетентности в Соединенных Штатах вызывает последствия, которые питают сами себя. Так, управление ради прибыли/власти ведет к деградации производственной инфраструктуры, что в свою очередь еще более ослабляет производственную компетентность американской экономики.

По своему личному опыту американцы знают, что инфляция означает повышение стоимости жизни, уменьшение стоимости сбережений (включая страхование, пенсии, долгосрочные облигации) и очень высокую стоимость образования, медицинских услуг и жилищ. Но с точки зрения «потребителя», совершенно не видна та разрушительная роль инфляции, которую она играет в сфере промышленного планирования всех видов.

Почти два десятка лет ценовой инфляции в Соединенных Штатах невозможно проигнорировать как внезапный кризис или случайное происшествие. Точно так же пошатнувшееся положение доллара в качестве надежного символа стоимости нельзя объяснить ни нефтяным кризисом, вызванным Организацией стран — экспортеров нефти, ни войной во Вьетнаме. Общая ценовая инфляция в Соединенных Штатах началась сразу после 1965 г., задолго до эскалации мировых цен на нефть, имевшей место с 1973 г. Инфляция продолжалась и долгое время спустя после того,. как закончилось участие Соединенных Штатов в войне во Вьетнаме. Несомненно, рост цен на нефть и огромные экономические растраты, вызванные войной во Вьетнаме, ускорили рост цен, но не они ответственны за начало и длительное течение инфляции в США[1]. Для того чтобы справиться с ценовой инфляцией, продолжающейся вот уже почти 20 лет, необходимо вскрыть ее связь с тенденциями производительности в промышленности и с фундаментальными изменениями в отношении управляющих к стоимости и цене, проявляющимися в промышленных отраслях Соединенных Штатов.

До 1965 г. управляющие промышленных фирм в США. могли отвечать на все виды роста затрат повышением производительности на своих предприятиях, что оказывалось достаточным, для того чтобы компенсировать все или большую часть увеличения затрат. Именно в этом и заключалась сущность процесса минимизации затрат, характерного для промышленных фирм в течение столетнего периода в истории промышленности США, с 1865 по 1965 г. К тому же трудная работа по изменению методов производства, конструкций продукции и т. п. облегчалась способностью управляющих находить альтернативные, более механизированные способы производства. Это в свою очередь было возможно благодаря энергичному применению процесса минимизации издержек в рамках самих машиностроительных фирм. В последней четверти XIX столетия, как мы уже отмечали, новые станки с более высокой производительностью выпускались в Соединенных Штатах с меньшими издержками, чем в Великобритании, хотя ставки заработной платы американских рабочих были много выше, чем английских рабочих.

Картина полностью изменилась к 1965 г., когда главный инструмент минимизации затрат — рост производительности благодаря выгодной с точки зрения затрат механизации труда — стал использоваться все хуже и хуже. Именно этим объясняется значительное снижение темпа роста производительности в промышленности США после 1965 г. Американские управляющие начали искать другие пути и способы ответа на рост производственных издержек. Когда неспособность компенсировать рост производственных затрат стала характерной чертой промышленных отраслей, управляющие увидели, что они могут перенести это увеличение издержек на цены, не рискуя потерей своих рыночных позиций по отношению к проводящим стратегию минимизации затрат конкурентам. После 1965 г. перекладывание затрат на плечи покупателей стало доминирующим методом среди управляющих американских промышленных фирм. По мере развития этого процесса темп роста цен стал возрастать, пока его годовые темпы явно не превысили банковские процентные ставки на сбережения. При этих условиях, когда банковские депозиты стали означать потерю стоимости денег, соответствующий темп роста цен стал с полным основанием называться инфляцией[2].

Процесс ценовой инфляции на промышленные товары был еще более ускорен воздействием функционирования обычно максимизирующей производственные процессы затраты военной экономики. В IV квартале 1980 г. цены 45 крупных систем оружия возросли на 47 млрд. долл.[3] Военно-научный совет Пентагона сообщает, что цены на военную продукцию возрастают на 50% быстрее, чем растет общий индекс цен (который, конечно, включает и военные изделия)[4].

Полный диапазон воздействия устойчивой ценовой инфляции отражается не только на уровне жизни большинства американцев, но и на трансформации условий функционирования промышленных фирм. Растет разрыв между теоретическими формулировками, содержащимися в учебниках делового администрирования, и функциональными реальностями промышленной экономики США.

Непрерывная инфляция оказывает сильнейшее воздействие на стиль функционирования промышленных фирм

Соединенных Штатов. В качестве альтернативы деланию денег с помощью производства управляющие сегодня могут извлекать большие прибыли путем изощренного распоряжения запасами материалов по мере роста их цен. Ранее главной тенденцией развития внутренней экономики промышленных фирм была растущая важность основного капитала, т. е. заводов и оборудования. Но в связи с быстрым увеличением цен на сырье и компоненты, а также ростом ставок заработной платы и жалованья, возросла относительная важность этих «переменных» производственных затрат. Это вызвало крупные изменения в классической промышленной стратегии производства с почти максимальным использованием производственных мощностей, когда основные капитальные затраты на заводы и оборудование могли быть распределены на большее количество произведенной продукции. Но, когда устойчивый рост цен повышает денежную стоимость материалов и рабочей силы, возможность для реализации вышеупомянутой стратегии уменьшается. Это в свою очередь противодействует стимулам к капиталовложениям, повышающим механизацию труда.

Когда цены на новые машины и вспомогательное оборудование быстро повышаются, многие управляющие не желают покупать новое оборудование. По большей части к их числу относятся те управляющие, которые получают различные дополнительные выгоды, рассчитываемые по соотношению прибылей и активов. Если покупка дорогостоящего нового производственного оборудования связана со значительным увеличением денежной стоимости активов, то это уменьшает норму прибыли по отношению к таким активам, которая известна как норма прибыли на капиталовложения. В результате промышленные консультанты уже отметили сопротивляемость многих промышленных управляющих новым капиталовложениям.

Одной из сильных сторон американской промышленной экономики было существование рынка финансового капитала, обеспечивавшего долгосрочные займы по твердым процентным ставкам. Это облегчало планирование капиталовложений со стороны промышленных фирм. Но высокие и нестабильные процентные ставки, которые сопровождают ценовую инфляцию с 1965 г., вносят расстройство в эту классическую форму финансирования. В самом деле, сама величина процентных ставок в условиях инфляции является сильным сдерживающим средством к новым производственным капиталовложениям.

Рассмотрим, например, воздействие процентных ставок на покупку и использование нового станка с ЧПУ, цена которого составляет 350 тыс. долл. Если предположить, что заемный капитал для этой покупки может быть получен на условиях выплаты 17% годовых, то за период в пять лет выплаты только по ссудным процентам составят 417,4 тыс. долл., или 120% по отношению к цене станка. Суммарные затраты для покупателя составят цену станка (350 тыс. .долл.) плюс сложные проценты (417,4 тыс. долл.), т. е. суммарные затраты составят 767,4 тыс. долл. Если мы предположим, что эти затраты должны окупаться за пять лет, в течение которых станок будет работать в две смены (т. е. 4 тыс. ч в год) и на 75% своей максимальной мощности, то фиксированные затраты с учетом цены станка и сложных процентов составят не менее 51 долл. в час. Предположим далее, что новый станок должен заменить какую-то единицу уже существующего оборудования. В этом случае полученная выше оценка стоимости часа эксплуатации нового станка должна быть сопоставлена с нынешней стоимостью эксплуатации старого оборудования. Поскольку желательно, чтобы новый станок обеспечил какую-то экономию, то необходимо, чтобы стоимость его эксплуатации была минимальной, чего очень трудно добиться, если значительную часть фиксированных затрат составляют ссудные проценты, а не собственно цена самого станка[5].

Имеет место обратная связь между высокой стоимостью ссудного капитала в условиях непрерывной инфляции и необыкновенным увеличением числа банкротств. Особенно уязвимы небольшие фирмы, поскольку ссудный капитал доступен им на менее благоприятных условиях и эти фирмы боятся повышать цены на свою продукцию. И напротив, «500 компаний, входящих в список журнала «Форчун», знают, как перекладывать высокие издержки на заемный капитал. Эти компании абсолютно уверены, что повышение цен на их продукцию отнюдь не приведет к уменьшению их доли на рынках сбыта. Владелец же небольшой фирмы считает, что если он начнет перекладывать на покупателя затраты на заемную ссуду из расчета 24% годовых, то он потеряет свою долю на рынке, которая и без того очень мала»[6].

Дельцы с Уолл-стрит понимают эту связь между высокими процентными ставками, устанавливаемыми на ссудный капитал, и массированными займами федерального правительства с целью оплаты расширяющейся военной экономики. Объем спроса на кредиты со стороны федерального правительства, крупнейшего заемщика в экономике США по отношению ко всему объему доступного рыночного кредита, является решающим фактором на финансовом рынке США и показывает контролирующее воздействие на процентные ставки[7].

Рост и процентных ставок, и цен на машины и оборудование, возрастающих в том же темпе или даже быстрее, чем заработная плата рабочей силы, в совокупности дестимулирует капиталовложения в новое промышленное оборудование, особенно с целью замены старых станков: Когда эти условия сохраняются в течение длительного времени, то они неминуемо сказываются на снижение темпов роста производительности.

В 1958 г. Джон Кеннет Гэлбрейт опубликовал свою ставшую эпохальной книгу «Общество изобилия». Его главный тезис сводился к тому, что американский промышленный капитализм совмещает изобилие частного богатства с убогостью услуг, предоставляемых государством[8]. Этот тезис книги Гэлбрейта широко дискутировался, но в то время деградация американской инфраструктуры не была еще настолько видна или болезненна, чтобы ускорить реформу распадающейся производственной системы. Экономисты главных направлений и их студенты (в большинстве своем аспиранты) отбросили предостережение Гэлбрейта об ограниченной эффективности «рыночной системы» в качестве корректирующего средства для сферы господства государственных интересов (нерыночной системы).

В 1965 г. я опубликовал анализ военной экономики и прогноз ее роли в качестве главной причины промышленного и инфраструктурного распада[9]. В то время еще не признавали фактов этой деградации, не говоря уже об их вероятных причинах. Почему? Многие американские интеллектуалы в то время поддерживали государственную политику, выраженную в терминах «постиндустриального общества», «экономики пушек и масла», увеличения военных расходов в качестве пути к процветанию, а также такого взгляда на Америку, который включал в себя постоянное условие безгранично огромных ресурсов. Эти убеждения являлись шорами, заслоняя ту реальность, что производственное оборудование и производимые товары изнашиваются и должны заменяться, а Соединенные Штаты более не являются «новой» страной и к тому же быстро теряют все основания располагать самой современной экономикой.

Постепенно в 70-е годы многие американцы начали. удивляться, когда они стали ездить за границу и видеть сияющие, современные, хорошо обслуживаемые города вроде Торонто, Франкфурта, Токио, Стокгольма, Парижа. Хотя средства массовой информации еще не были готовы признать проявляющуюся в достижении прибыли и усилении власти роль управления в качестве главной причины распада американской системы, появились первые признаки внимания к фактам деградации производственной инфраструктуры.

«Америка в руинах» — такой заголовок был помещен в 1981 г. на титуле доклада-прогноза, подготовленного Советом плановых агентств американских штатов, объединяющим специалистов по планированию и разработке политики при губернаторах штатов США[10]. Совет вскрыл серьезную деградацию различных составляющих инфраструктуры США, обеспечивающих такие важные услуги, как снабжение чистой водой, надежный транспорт, эффективные порты и хорошее уничтожение отходов. В докладе-прогнозе содержится предупреждение, что «общественные сооружения Америки изнашиваются быстрее, чем восстанавливаются. Ухудшающееся состояние основных общественных сооружений, которые поддерживают экономику, представляет собой главный структурный барьер для обновления национальной экономики США. В сотнях общин деградация общественных сооружений таит угрозу прекращения основных общественных услуг... Несмотря на ряд проведенных в последнее время анализов, точное состояние национальных общественных сооружений и будущие капиталовложения, которые надо в них осуществить, остаются неизвестными»[11]. Приводимая ниже выдержка из доклада упомянутого совета иллюстрирует масштабы и серьезность этой проблемы.

«Национальная система межштатных шоссейных дорог протяженностью 68382,5 км, создание которой движется к завершению, изнашивается темпом, требующим восстановления ежегодно 3218 км дорожного покрытия. Поскольку в конце 70-х годов необходимые финансовые средства на восстановление и реконструкцию не поступали, более 12872 км шоссе этой системы, а также 13% ее мостов превысили предусмотренные сроки службы и должны быть перестроены...

Затраты на восстановление и новое строительство, необходимые для поддержания существующего уровня обслуживания на внегородских шоссейных дорогах, в 80-е годы превысят 700 млрд. долл. Даже если исключить 75 млрд. долл., которые, по оценке, необходимы для завершения строительства последних 2413,5 км межштатной шоссейной системы, оставшаяся сумма, необходимая для восстановления и реконструкции, все еще больше, чем капиталовложения в общественные сооружения, сделанные на всех уровнях государства в 70-е годы...

Один из каждых пяти мостов в Соединенных Штатах требует или серьезных восстановительных работ, или перестройки. По оценкам министерства транспорта США, затраты на эти работы равняются 33 млрд. долл. Тем не менее в 1981 фин. г. по федеральной программе строительства шоссейных дорог на ремонт мостов было направлено всего лишь 1,3 млрд. долл

Городские системы водоснабжения окажут сильное давление на рынки капитала в 80-е годы. 756 городских районов с населением в каждом более 50 тыс. человек потребуют для поддержания своих систем водоснабжения в последующие 20 лет от 75 млрд. до 110 млрд. долл

В следующие пять лет для соблюдения существующих норм загрязнения воды потребуется более 25 млрд. долл. из правительственных фондов.

В следующие девять лет только в Нью-Йорке потребуется около 40 млрд. долл. капиталовложений на ремонт, обслуживание и перестройку основных общественных сооружений, которые включают: ...два акведука, один большой водный туннель, несколько бассейнов, 9976 км мощеных дорог, 9654 км канализационных сетей, 9654 км водопроводов, 6700 вагонов для метрополитена, 4500 автобусов, 10117,5 га парков, 17 больниц, 19 университетских общежитий, 950 школ, 200 библиотек и сотни пожарных станций и полицейских участков. Но в связи с бедственным финансовым положением муниципалитет Нью-Йорка будет способен вкладывать в ремонт, обслуживание и перестройку этих сооружений лишь 1,4 млрд. долл. в год.

По меньшей мере 1 млрд. долл. потребуется для перестройки основных общественных сооружений Кливленда: от 250 до 500 млн. долл. необходимо на замену и обновление общественной системы водоснабжения, более 150 млн. долл. требуется для ремонта городских мостов, более 340 млн. долл. должно быть истрачено на средства борьбы с наводнениями. Помимо этих расходов, Кливленд должен изыскать дополнительные фонды на перестройку и смену покрытия 30% своих улиц, находящихся сегодня в очень плохом состоянии, и на реконструкцию канализационной системы города, которая часто затопляет торговые помещения и жилые здания.

Даже крепкие в финансовом отношении города нуждаются в крупных капиталовложениях в общественные сооружения. Так, например, Даллас должен добыть в течение девяти лет почти 700 млн. долл. для капиталовложений в систему водоснабжения и канализации. Более 109 млн. долл. должно быть вложено в ремонт разрушающихся городских улиц.

Потребности сельских районов до сих пор неизвестны, но их нужды являются темой крупного обзора, который в настоящее время подготавливает министерство сельского хозяйства США.

Разработка водных ресурсов в 80-е годы потребует крупных капиталовложений во всех регионах Соединенных Штатов. Сельскохозяйственная база в центральных районах Среднего Запада к концу десятилетия окажется под угрозой, если только не будут освоены новые источника водоснабжения. После второй мировой войны для ирригации здесь использовались обширные подземные водные ресурсы, находящиеся близко от поверхности. Сегодня в этом районе, охватывающем главным образом штаты Техас и Оклахому, под орошение отведено более 40470 га земли (23% всей орошаемой земли в США). На этих землях производится более 40% всей переработанной говядины, а также большая доля пшеницы, сорго и других культур, обеспечивающих значительную часть сельскохозяйственного экспорта Америки. Но водоснабжение этого региона истощается. При нынешних темпах эти источники иссякнут к 2000 г. Обратное развитие сельскохозяйственного производства в этом регионе... к ведению сельского хозяйства в условиях засушливого климата оказало бы опустошающий эффект на экономику шести штатов. Оно серьезно подорвало бы платежный баланс Соединенных Штатов и в конечном счете уменьшило бы курс доллара на мировых рынках. Для того чтобы сохранить это сельскохозяйственное производство, потребуются крупные общественные работы с целью доставки необходимой воды из близлежащих регионов...

Большое количество плотин США из общего числа 43 500 требуют капиталовложений с целью уменьшения риска каких-либо катастроф. Инженерный корпус Армии США уже проинспектировал 9000 из этих плотин и нашел, что многие из них нуждаются в повышении безопасности. Но фонды для инспектирования остальных плотин не отпущены. Большинство потенциально опасных плотин находится в частном владении, и у их владельцев не хватает финансовых ресурсов, желания или понимания того, что необходимы профилактические мероприятия. Штатные правительства также не имеют законных оснований, фондов или квалифицированного персонала для проведения своего собственного инспектирования и профилактических работ.

...Несмотря на бесспорные доказательства подобной деградации, капиталовложения в общественные сооружения США, будучи измерены в постоянных долларах, сократились с 38,6 млрд. долл. в 1965 г. до менее чем 31 млрд. долл. в 1977 г., т. е. на 21%. В расчете на душу населения капиталовложения в постоянных долларах уменьшились со 198 долл. в 1965 г. до 140 долл. в 1977 г., т. е. на 29%...»[12]

В 1981 г. редакторы журнала «Бизнес уик» обнаружили «национальную потребность в перестройке и ремонте инфраструктуры американской экономики»[13]. Они пришли к заключению, что «промышленность не может расширяться без адекватных систем водоснабжения и канализации, хороших дорог, мостов, городских транспортных систем для доставки служащих на работу и товаров на рынок». Но те же самые редакторы не смогли догадаться, почему эта инфраструктура так деградировала. Тем не менее перечисленные ими факты добавляют нечто полезное к нашему пониманию размаха и серьезности инфраструктурного распада.

Плохие дороги и мосты препятствуют росту примерно каждого четвертого американского города. «В Нью-Йорке, где ремонт улиц в конце 70-х годов почти приостановился, улицы, покрытие которых, по мнению инженеров, имеет 25-летний срок службы, ремонтируются темпом, соответствующим 700-летнему сроку их службы; темпы замены дорожного покрытия составляют в Кливленде 49 лет, в Балтиморе 50 лет, в Окленде 100 лет...

Несовершенные по своим возможностям и пришедшие в упадок канализационные сети, а также установки по обработке сточных вод препятствуют развитию экономической деятельности как в старых городах, которые должны привести свои системы в соответствие с установленными конгрессом стандартами, так и в развивающихся районах, которые нуждаются в дополнительной мощности этих систем. Согласно обзору министерства торговли США, в 1978 г. 47% городских установок для очистки сточных вод действовало на уровне 80% или больше их мощности, в то время как повсеместно принятый эффективный уровень полной мощности равен 70%. Это означает, что новые предприятия и жилые дома не могут быть подсоединены к уже существующим системам.

...В Чикаго, где сточные воды из канализационной системы с «завидной» регулярностью затопляют жилые дома, реки и озера, маловероятно, что городская группа санитарного обслуживания получит столь нужные ей 3,4 млрд. долл., чтобы построить глубокий туннель с целью улучшения канализационной системы»[14].

Поскольку в Соединенных Штатах отсутствует всеохватывающая оценка условий состояния национальной инфраструктуры, ниже я предлагаю несколько иллюстраций, для того чтобы отразить реальное положение вещей в этой области.

Подземные коммуникации. Под улицами крупных и особенно старых городов находятся не отмеченные ни на одной карте удивительные сети «старых водопроводных труб, канализационных сетей и других подземных коммуникаций, которые пришли в такое плохое состояние, что угрожают и здоровью, и безопасности общества... Во многих городах просто неизвестно, какой комплекс проводов, труб, кабелей, туннелей и проходов пролегает под самыми загруженными улицами и дорогами и где точно располагаются эти коммуникации. В одних случаях первоначальные планы потеряны, в других они стали неточными, поскольку застройка велась, как правило, в случайном порядке». Водопроводы во многих городах пришли в настолько плохое состояние, что Бостон, например, «где первые чугунные водопроводные трубы начали прокладываться в 40-е годы XIX столетия, имеет водопроводную систему, пропускающую за день 0,6 км3 воды, из которой половина ежедневно пропадает в результате утечек». И хотя этот факт хорошо известен муниципалитету Бостона, положение дел таково, что городские власти «могут ежегодно заменять лишь 16,1 км трубопроводов, или примерно 1% из 1770 км системы»[15].

Загрязнение вод. В июле 1981 г. Агентство по охране окружающей среды США в соответствии с законом о чистой воде назвало 34 реки в различных районах Соединенных Штатов, воды которых настолько отравлены, главным образом токсичными веществами, что для защиты здоровья людей требуются экстраординарные технические меры. Все эти «горячие точки» находятся поблизости или непосредственно в крупных городах. Отравляющие вещества в этих 34 реках включают следующие химикалии или тяжелые металлы: «мышьяк, кадмий, хром, медь, цианид, свинец, серебро, ртуть, полихлорированные бифенилы, фенолы, крезолы и эфиры фталевой кислоты»[16].

Для того чтобы по-настоящему представить себе огромные социальные издержки накопления прибыли и усиления власти за счет пренебрежения производственной компетентностью и качеством жизни, необходима иллюстрация на примере большого города.

20 июня 1980 г. член нью-йоркского муниципалитета Жильберто Жерена-Валентин, сопровождая делегацию Советского комитета защиты мира, в ходе экскурсии по одному из районов Нью-Йорка, Южному Бронксу, задержался на улице Шарлотты, где в октябре 1977 г. президент США Картер обещал сделать все возможное, чтобы реконструировать этот район. Остановившись на фоне квартала, производящего впечатление разрушенного бомбежкой, член нью-йоркского муниципалитета сказал: «Я сейчас собираюсь сделать не что иное, как попросить Советское правительство через Комитет защиты мира об иностранной помощи в сумме 5 млрд. долл. для реконструкции Южного Бронкса»[17]. Ни в тот момент, ни после не возникало широкой дискуссии по вопросу, почему член нью-йоркского городского совета был вынужден привлечь столь широкое внимание к этой проблеме и попросить 5 млрд. долл. у Советского правительства. Объяснение же очень простое: ни Жерена-Валентин, ни какой другой официальный представитель города Нью-Йорка не были способны получить достаточные фонды от правительства Соединенных Штатов для реконструкции важного района города. Как уже было показано в гл. 5, в течение всего периода времени, для которого имеется информация по данному вопросу (после 1965 г.), суть экономических отношений между федеральным правительством США и Нью-Йорком (штатом и городом) представляла собой одну из форм имперской эксплуатации[18].

Эти отношения сохранились. В 1976 г. федеральное правительство получило в штате Нью-Йорк в форме подоходных налогов на 10,6 млрд. долл. больше, чем израсходовало в этом же штате. К 1979 г. эта разница возросла до 12 млрд. долл.[19]

Федеральное правительство США «выдаивает» экономику штата Нью-Йорк (а также штатов Иллинойс, Мичиган, Пенсильвания, Огайо, Индиана, Висконсин, каждый из которых является центром гражданской промышленности) и передает капитал и покупательную силу в штаты, где сконцентрированы военная промышленность и военные базы.

Начиная с 1945 г. федеральное правительство субсидирует развитие пригородных районов с помощью налоговых скидок на проценты под закладные на жилища и с помощью сети федеральных шоссейных дорог, которые связывают пригородные районы между собой и обеспечивают хороший доступ к центральным зонам. В то же время об обновлении городских зон совершенно забыли. Таким образом, в штате Нью-Йорк образовались зоны трущоб, а городской пассажирский транспорт пришел в упадок, поскольку он был признан недостойным федеральных ассигнований.

Такое отношение федерального правительства характерно для всех крупных городских центров. Поэтому проблемы, которые переживает Нью-Йорк, следует воспринимать как раннее предупреждение о том, чего должны ждать другие города. Чистые изъятия федерального правительства из штата Нью-Йорк в конце 60-х годов составили в среднем 412 долл. на душу населения. Для 7,8 млн. жителей города Нью-Йорка это означало потерю 3,2 млрд. долл. в год — более чем достаточную сумму, для того чтобы избежать любого дефицита в городском бюджете и чтобы финансировать по крайней мере какие-то направления экономического развития для жителей города, в которых им отказывала одна федеральная администрация за другой в стремлении финансировать военную экономику[20]. Изъятие финансовых средств убило всякую возможность того, чтобы сделать хоть что-нибудь эффективное для поддержания и тем более для обновления инфраструктуры города Нью-Йорка[21].

Даются самые разные оценки объема финансовых средств, необходимых для поддержания и обновления главных инфраструктурных сооружений города Нью-Йорка. Городские власти оценивают эти затраты в 30 млрд. долл. за 10-летний период, начинающийся в 1981 г.[22] В одном частном исследовании необходимые затраты оцениваются в 4,7 млрд. долл. ежегодно[23]. Ни та, ни другая сумма не будет получена, до тех пор пока федеральное правительство США будет преследовать собственные цели по отношению к населению города и штата Нью-Йорк.

В 1977 г. сенатор от Нью-Йорка Дэниэл Мойнихэн указал, что «если бы Нью-Йорк получал пропорционально столько же, сколько получает штат Калифорния, то мы имели бы на 32,3 млрд. долл. больше, чем имеем в действительности. Такие дополнительные доходы позволили бы погасить все долги штата и местного муниципалитета за 15 месяцев. Из этого я делаю вывод, что федеральное правительство, пусть и ненамеренно, подрывает экономику Нью-Йорка в стремлении обеспечить экономическое развитие где-то в другом месте...»[24].

Ниже даются некоторые фактические данные об условиях функционирования инфраструктуры города Нью-Йорка.

Пассажирский транспорт. Подземная транспортная система города Нью-Йорка является крупнейшей в мире городской подземной транспортной сетью. Вплоть до конца 60-х годов, когда стали пренебрегать и техническим обслуживанием, и заменой подвижного состава, поезда, как бы они ни были перегружены людьми и какими бы шумными ни были, двигались быстро, часто и обеспечивали достаточные удобства для пассажиров. Но после целого десятилетия отсутствия технического обслуживания и значительных новых капиталовложений условия резко ухудшились. В июле 1981 г. 8400 поездов в нью-йоркском метро «не могло выехать на линию или было снято с линии. В июле 1980 г. произошло 7900 таких неполадок, известных как отказы, в июле 1979 г. — 4900»[25]. Эти показатели в действительности нельзя считать плохими, поскольку в январе 1981 г. количество отказов достигло беспрецедентного уровня — 10,5 тыс. В то же время все чаще и чаще стал нарушаться график движения. В 1979 — 1981 гг. доля опоздавших поездов возросла с 3,2 до 11,3% из примерно 6500 поездов, выходящих по графику на линию каждый день.

Рабочие-ветераны нью-йоркского метро сообщают, что, по мере того как оборудование изнашивается, их все чаще заставляют эксплуатировать поезда с неправильно действующими огнями, звуковыми сигналами, дворниками лобовых стекол и даже с неработающими в некоторых вагонах моторами. Эти рабочие указывают, что руководство метрополитена нарушает свои же собственные правила в стремлении хоть каким-то образом обеспечить функционирование системы. Неработающие двери вагонов, неработающее освещение, неработающие моторы, сгоревшие тормоза и моторы, неработающие аэрокондиционеры — все это вызывает крупные задержки и создает серьезные неудобства для миллионов людей, которые пользуются метрополитеном для поездки на работу и с работы. По оценке Федерального резервного банка Нью-Йорка, упадок качества работы метрополитена обходится бизнесменам и их служащим в пересчете на потерянное время в 165—330 млн. долл. в год[26].

В пригородных поездах вокруг Нью-Йорка происходят «частые отказы плохо обслуживаемого оборудования... Практикуется уменьшение числа вагонов в поездах, что вызывает их переполнение. Загорания колесных тележек, вагоны без воздушного кондиционирования, оборванные шланги тормозных систем и воздухопроводов усиливают страх среди пассажиров, которые давно пользуются этим транспортом...»[27]. Трудные условия, проявляющиеся в переполненности поездов и опозданиях по графику, стали на многих пригородных линиях признаком не только часов пик.

Мосты. Управление ревизора города Нью-Йорка докладывает, что многие мосты в городе находятся в опасном состоянии, потому что «почти не проводится их нормального технического обслуживания». В том же докладе отмечается, что на восточной стороне Манхэттена «начинают проявляться признаки деградации, подобные тем, из-за которых было закрыто шоссе на западной стороне». Годом раньше плановая комиссия города призвала осуществить крупную программу по восстановлению разрушающихся мостов, асфальтированию износившихся покрытий, заявив в итоге, что «мы проигрываем битву за поддержание жизни в городе». А транспортный отдел городского совета завершил обзор «всех мостов города, определив при этом, что 13 из 133 мостов над водой и 120 других мостов находятся в плохом состоянии»[28].

Мусор. Как только городской муниципалитет резко сократил численность рабочих и средства отдела по уборке и очистке территорий, улицы буквально стали зарастать мусором. Число дворников было доведено до самого низкого уровня за столетнюю историю этого отдела, а подметальные машины, после того как они изнашивались, не заменялись новыми. Моральный дух и качество руководства в отделе по уборке и очистке территорий резко снизились, а уборка мусора еще более ухудшилась[29].

Водоснабжение. Водопровод Нью-Йорка, построенный 120 лет назад и подающий воду из водохранилища, находящегося в 200 км от города, оказался необычайно эффективным. По нему ежесуточно подается 57 км3 воды, которая распределяется по 10 тыс. км главного водопровода. Но эти линии проложены очень давно и требуют замены. В 1947 г. в системе водопровода произошло 234 аварии, в 1976 г. — 476. В результате обзора, проведенного Инженерным корпусом Армии США, был составлен доклад, в котором рекомендовалось тратить ежегодно в течение 10 лет 90,5 млн. долл. для замены 11% трубопроводов в городской водопроводной сети, главным образом на Манхэттене, где происходит от 28 до 35% всех аварий. Но эта рекомендация, сделанная в 1980 г., до сих пор не воплощается в жизнь[30].

Библиотеки. Когда я учился в нью-йоркской школе, то с нетерпением, как настоящего праздника, ждал посещения общественной библиотеки, куда отправлялся один-два раза в неделю. Поэтому я не являюсь сторонним наблюдателем, когда 50 лет спустя читаю заключение директора городских библиотек о том, что «это самая плохая библиотечная служба в штате Нью-Йорк». Сокращение бюджетов, сокращение штатов библиотекарей, сокращение фондов на закупку книг, меньше читательского времени, хуже обслуживание зданий — все эти сокращения складываются в общую картину отчуждения взрослого сообщества от своей собственной молодежи[31].

Масштабы и серьезность распада инфраструктуры Соединенных Штатов могут быть результатом лишь очень мощных и устойчивых причин. Контролируемый правительством капитал используется таким образом, что приоритет имеет военная экономика государственных администраторов. Частные управляющие безответственно относятся к инфраструктуре и даже усугубляют ее и без того тяжелое положение, прибегая к такой практике, как, например, повсеместный сброс токсичных промышленных отходов. Приверженность частных управляющих краткосрочным целям и их роль экспортеров капитала исключают озабоченность общим благосостоянием на длительную перспективу. Кроме того, совместное пренебрежение качеством инфраструктуры со стороны частных управляющих и государственных администраторов полностью соответствует главным идеологическим течениям в Америке в период после окончания второй мировой войны.

Самым важным производственным активом в промышленном обществе является высококвалифицированная рабочая сила. Это продемонстрировано, без всяких сомнений, быстрым ростом японской и западногерманской промышленности, поднявшихся из руин, оставленных бомбардировками второй мировой войны. Главным сохранившимся ресурсом явились умы и руки японских и западногерманских трудящихся. Американские же управляющие, сконцентрировав свое внимание на прибылях и власти, превратили деклассированную американскую рабочую силу в побочный продукт своего успеха. Они добились этого, используя множество способов: предпочитая вкладывать средства за границей, а не в Соединенных Штатах, способствуя промышленной деградации и таким применением новых технологий, которые вели к деквалификации трудящихся или их увольнению. Я уже показывал на примере ряда отраслей, какую долю американского потребительского спроса покрывают импортные товары. Для каждой из этих отраслей или специфических товарных групп я даю в нижеследующей таблице оценку безработицы, непосредственно вызванной этими импортными товарами. Эти безработные стратегически важны, поскольку они не отражают временного сокращения деятельности тех или иных предприятий. Эти люди безработны, потому что соответствующее производство США закрылось и заменено производством за границей. Для некоторых видов продукции (типа домашних радиоприемников, звуко- и видеозаписывающей аппаратуры) в Соединенных Штатах уже не осталось производства, на котором можно было бы основывать статистическое сравнение; в этих случаях я оцениваю общую занятость, представляемую импортной продукцией. Более того, даже напрямую рассчитанный эффект безработицы скорее всего недооценен. Так, например, представители федерального правительства признают, что занятость в автомобильной отрасли США (включая производство запчастей), в которой в 1978 г. было занято 2,8 млн. человек, если бы она была «оживлена» в соответствии с планами промышленности, сократилась бы на 550 тыс. человек[32].

Оцениваемое число рабочих мест в США,
непосредственно вытесненных импортом соответствующей продукции
(1977 — 1979 гг.)

Эти оценки числа потерянных рабочих мест говорят нам лишь частично о положении дел. То, что потеряло американское общество, не просто сумма отдельных рабочих мест. Эти люди были частицей производственной организации, теперь распавшейся в значительной степени или полностью. А организации, так же как отдельные лица или небольшие группы, представляют взятый сам по себе важный актив. Для того чтобы создать производственную систему, необходимо приложить массу рабочего времени, упорные усилия и множество профессиональных навыков. Потеря целых производственных организаций преумножает эффект отчуждения, измеряемый числом потерянных рабочих мест.

Помимо безработицы, вызываемой экспортом капитала (рабочих мест) и промышленной деградацией, дальнейшее образование деклассированного населения будет неминуемо продолжаться, если американские управляющие будут и далее применять вычислительную технику, преследуя главным образом цели увеличения прибылей и усиления власти. Неофициальные сообщения крупных промышленных фирм свидетельствуют о намерении сократить наполовину или более число производственных рабочих мест к концу 80-х годов. Сокращение рабочих мест с такой скоростью и в таких масштабах не имеет исторических аналогов. Когда-то новые станки и машины применялись в различных отраслях в ограниченном количестве. И оказывали они воздействие главным образом на лиц, занятых ручным трудом. Со временем новые отрасли и новые товары способствовали увеличению общего спроса на рабочую силу. Но сегодня ни новые отрасли, ни новые товары скорее всего не могут компенсировать вытеснение рабочих мест, вызванное применением вычислительной техники, создаваемой для усиления власти и увеличения прибылей управляющих. Я не смог обнаружить профессию или отрасль, на которую не повлияла бы новая технология. Ведь эта технология охватывает широчайший диапазон возможностей, включая различные датчики, хранение, обработку и поиск информации, а также запрограммированное физическое манипулирование чем угодно, начиная от карандаша и кончая многотонными машинами.

Сегодня речь идет о быстрой разработке датчиков и небольших специальных и все более дешевых ЭВМ (микропроцессоров). Этот процесс сопровождается появлением ЭВМ всех размеров — от размеров этой книги до настоящих банков со множеством шкафов. Применение нового чувствительного оборудования и средств управления включает: уже существующие станки и технологические процессы, которыми управляют устройства, умеющие сами ставить диагноз; целый ряд совершенно новых технических устройств типа роботов с изменяемыми характеристиками; автоматизированное проектирование (КАД) и автоматизированное производство (КАМ), а также вычислительные системы для интеграции производства с целью контроля темпа и потока работ по всему предприятию[33].

Читатель, вероятно, уже начал подозревать, что существуют пределы надежности, которые должны ограничивать применение таких исключительно сложных производственных систем. Приемлемый уровень надежности требует непрерывного квалифицированного технического обслуживания всех функциональных элементов таких систем. Такая надежность никак не может быть достигнута на «предприятии без рабочих». В действительности если техническое обслуживание находится на низком уровне, то низкая надежность может стать ахиллесовой пятой такой технологии.

Тем не менее безудержное стремление американских управляющих к предприятиям без рабочих или по крайней мере к предприятиям без профсоюзов скорее всего не может быть ограничено соображениями о повседневной работе. Военно-воздушные силы США настаивают на разработке дорогостоящей интегрированной автоматизированной системы производства (ИКАМ), которая должна стать прототипом предприятия без рабочих. Как и в прошлом, самое первое применение она найдет в военной экономике, где производственные издержки не играют никакой роли. Затем управляющие других секторов экономики, которые жаждут «эмансипации от рабочих-людей», смогут централизовать свое управление по мере продвижения к цели, состоящей в устранении всех «синих воротничков».

В это время управляющие гражданской промышленности быстро устанавливают апробированную робототехнику и вспомогательные вычислительные устройства по всей промышленности. В 1980 г. американский рынок промышленных роботов оценивался к 1990 г. в 800 млн. долл.[34] К 1982 г. эта оценка на основании информированного мнения поднялась до 2 млрд. долл. Так, к примеру, крупная форма, которая когда-то планировала установить в 80-е годы 10 тыс. роботов, как ожидается, теперь установит не менее 20 тыс., а возможно, и 30 тыс. роботов.

Вот пример того, что происходит. Знающие архитекторы предсказывают, что в 1988 г. «почти все чертежники потеряют работу». К тому времени архитекторы смогут использовать недорогие (80 тыс. долл. за единицу) автоматизированные системы, для того чтобы быстро показать точные очертания и пропорции здания на основе указаний, подаваемых с помощью электронного карандаша или клавиатуры. Воспользовавшись хранящимся в памяти машины «меню» из структурных, декоративных, электрических, водопроводных и других элементов, архитектор-оператор может визуально изобразить предполагаемый проект, который автоматизированная система, по команде оператора, за несколько минут превратит в чертеж. В течение какого-то времени потребуется больше программистов, пока они и архитекторы будут «составлять» программное обеспечение, содержащее весь набор альтернативных вариантов, которые, вероятно, захочет рассмотреть архитектор. Но в мусорной куче окажутся не только чертежники. Автоматизированные системы КАД выполняют и работу по деталировке, которая традиционно отнимала примерно 60% времени архитектора[35].

Управляющие приобретают технику и технологию (а также встроенные в нее знания), которые являются результатом великого общественного наследия в науке и технике, и применяют его для привычных целей максимизации ежеквартальных прибылей на капиталовложения, а также для усиления своей власти. Когда-то механизация производства ассоциировалась со снижением цен. Но в 80-е годы нашего века разговоры на эту тему поутихли. Вместо того чтобы сократить рабочую неделю или рабочий год — это один из способов разделения плодов повышения производительности, — перспектива сводится к массовому увольнению трудящихся (всех уровней квалификации) параллельно со скромным увеличением спроса на некоторые виды профессий вроде программистов и техников по устранению неполадок в оборудовании. Те же самые управляющие, которые присвоили плоды, полученные в результате того, что человек овладел силами природы, более не несут ответственности за дальнейшее участие в полезной деятельности миллионов уволенных рабочих. Эти отвергнутые люди теперь передаются на реально распадающийся рынок рабочей силы.

Государственные администраторы федерального правительства управляют самым крупным фондом капиталов в американской экономике. Поэтому изменение в их политике использования основных фондов может оказать сильнейшее воздействие на создание или, наоборот, исчезновение рабочих мест. После того как официальные лица федерального правительства начали проводить в жизнь политику президента Рейгана, они изменили структуру использования федеральных фондов таким образом, что непосредственно явились виновниками создания новых слоев деклассированного населения.

Так, например, АФТ—КПП изучила рейгановский бюджет на 1982 фин. г. и рассчитала потерю рабочих мест в каждом случае, который можно предположить. К примеру, сокращение ассигнований на научные исследования, разработки и демонстрационные испытания в области использования солнечной энергии на 380 млн. долл., или на 69%, означает потерю 2,5 тыс. рабочих мест. Перечень 1 259 200 рабочих мест, подлежащих ликвидации, не учитывает мультипликативного эффекта, который эта безработица окажет на остальное общество. Поэтому перечисление воздействия рейгановского бюджета на 1982 фин. г. на потерю рабочих мест является лишь скромной оценкой последствий деградации человеческого капитала.

Самое сильное, устойчивое и прямое воздействие государственных администраторов на ряды безработных оказывается в форме обычного функционирования военной экономики. Когда деньги и ресурсы, которые на них приобретаются, вкладываются в военные предприятия государственных администраторов, эти ресурсы становятся недоступными для капиталовложений и использования в производстве в остальных секторах экономики. Как правило, военные расходы являются более капиталоемкими и поэтому означают меньшую занятость по сравнению с гражданскими расходами. Благодаря работе Марион Андерсон из Ист Лэнсинга, штат Мичиган, мы имеем оценки воздействия военных расходов на занятость с разбивкой по каждому штату. В каждом штате был задан один вопрос: «Какой эффект это оказало бы на занятость, если бы расходуемые на военные цели ресурсы были истрачены в гражданской экономике?» Зная число лиц, труд которых оплачивается военными расходами, можно получить оценку числа рабочих мест, потерянных в каждом штате. Подсчеты показывают, что в целом по США в 1977—1978 гг. потери в результате расходования средств в военной сфере, а не в гражданской составили 1 015 000 рабочих мест. Эта оценка не учитывает вторичного эффекта концентрации капитала в военной экономике, например дальнейшей потери производительности вследствие экономически непродуктивного характера военных товаров и услуг.

При поверхностном подходе долговременная занятость миллионов людей в военной сфере, как представляется, что-то создает. При более тщательном исследовании оказывается, что военной продукции не хватает обычной экономической полезности с точки зрения потребления или производства. Имеет место одна лишь оплачиваемая деятельность, но нет никакого производства экономически полезных благ. Для целей настоящего обсуждения более важен другой фактор: сами профессиональные качества применения принципов максимизации издержек и сопутствующих критериев для достижения приемлемых показателей в инженерном деле и административном управлении, которые удовлетворяют военных, «делают неспособными» людей, накопивших большой опыт работы в обычной гражданской промышленности[36]. Непригодность работы в военной сфере особенно ярко видна в отношения администраторов и инженеров и в меньшей степени — в отношении производственных рабочих. Тем не менее реален тот факт, что продолжительная работа военной экономики ослабляет или разрушает компетентность необходимую для работы в гражданском производстве.

Есть и второй, косвенный способ, с помощью которого государственные администраторы истощают производственную компетентность. Они выдают субсидии университетским лабораториям на проведение военных исследований и разработок, а также стипендии аспирантам, которые участвуют в качестве помощников в военных проектах Поэтому аспиранты рано усваивают, как «это делать» профессионально ради удовлетворения нужд государственных администраторов. И все это происходит в то время, когда государственные администраторы сокращают образование в гражданской сфере, особенно по инженерным и научным дисциплинам, концентрируя научные исследования и соответствующие фонды на обслуживании своей собственной экономики.

Постоянная безработица и растущая численность деклассированного населения стали составной частью экономики прибылей без производства. Оценки доли деклассированного населения, созданного в результате нормального функционирования частных управляющих и государственных администраторов, очевидно, неполны. Тем не менее они рисуют цепочку процессов, разрушающий эффект которых на людей как индивидуально, так и в общественном плане невозможно подсчитать.

В 1976 г. исследования Объединенной экономической комиссии конгресса США показали, что «с безработицей связано по крайней мере 26 тыс. смертей от вызванных стрессовым состоянием сердечных приступов, почечных и сердечных заболеваний; по крайней мере 1500 самоубийств и 1700 убийств за пятилетний период (1970-1975 гг.). Вызванные стрессом смерти составили 2,7%, всех смертей от подобных заболеваний, самоубийства — 5,7% всех самоубийств и убийства — 8%»[37]. Эти результаты были приведены в исследовании профессора М. Харви Бреннера из университета Джонса Хопкинса, который. изучал взаимосвязь между безработицей и специфическими показателями здоровья нации в течение примерно 15 лет. Кумулятивный эффект увеличения безработицы в США в 1970 г. на 1,4%, по его оценке, обошелся американскому обществу примерно в 21 млрд. долл. в форме потерянных доходов, возросшей смертности и пребывания в больницах и тюрьмах. Возросшая безработица вызвала увеличение числа: самоубийств — на 5,7%, или 1540 из 26 960; принятых в психиатрические лечебницы — на 4,7, или 5 520 из 117 480; заключенных в штатные тюрьмы — на 5,6, или 7 660 из 136 875; убийств — примерно на 8, или 1 740 из 21 730; смертей от цирроза печени — примерно на 2,7, или 870 из 32 080; смертей от почечных и сердечно-сосудистых заболеваний — примерно на 2,7%, или 26 440 из 979 180.

Результаты этого исследования становятся еще более .весомыми благодаря тому, что в нем использовались данные не только по Соединенным Штатам, но также по Англии, Уэльсу и Швеции, и они показывают устойчивую корреляционную связь количества смертей, заболеваний и преступлений с уровнем безработицы независимо от возраста, пола или расы[38].

Когда администрация Рейгана предложила сократить различные социальные программы, комиссии конгресса США провели слушания о последствиях сокращения программы выдачи продовольственных талонов. Выступая от имени Иллинойсского консорциума озабоченных действиями правительства (религиозная организация), Ричард Вуд в своих свидетельских показаниях подчеркнул, что «более тысячи семей должны были прекратить посещать церковные кухни в Иллинойсе в январе (1981 г.), потому что в них кончились запасы продовольствия». Против этих показаний выступил председатель сенатской комиссии по сельскому хозяйству Джесси Хелмс из штата Северная Каролина, который выразил опасение, что получающие продовольственные талоны испытают огромный урон от принятия подачек, которые «уничтожают их инициативу»[39].

Для безработных автомобилестроителей Детройта, а также других безработных, ставших ими в результате эффекта «разбегания волн» безработицы из автомобилестроения, очереди за продуктами уже стали нормой жизни. В статье в газете «Нью-Йорк таймс» представители «Армии спасения» и религиозные служители из Детройта сообщают, что «мужчины и женщины, потерявшие работу в ходе самого серьезного промышленного спада в этом регионе за десятилетие, приходят во все большем числе и сидят на протертых скамьях в душной атмосфере суповых кухонь в церквах и других общественных центрах... Суповая кухня братства капуцинов здесь, в Детройте, в 1980 г. предоставила 135 483 обеда. В 1981 г. только по ноябрь месяц было предоставлено 145 645 обедов... Эта же кухня ... предоставляет бедствующим семьям чрезвычайную продовольственную помощь стоимостью примерно 60 долл. Пять лет назад можно было смело утверждать, что 95% бродяг были наркоманами, алкоголиками или приверженными чему-то еще... Сегодня 70% наших посетителей — это просто бездомные и безработные люди, а не наркоманы... Среди наших посетителей сегодня безработица — это реальность, а не исключение, как раньше. К нам приходит множество молодежи... Самая обычная вещь, которую мы слышим сегодня, состоит в том, что они не могут протянуть на получаемые ими средства (из фонда социального вспомоществования). В начале месяца мы выдаем ежедневно примерно 600 обедов. Начиная с 26 или 27 числа каждого месяца число обедов превышает 1 тыс. Деньги у людей кончаются»[40].

Быть отверженным — значит быть ненужным и нежелательным, что способствует безнадежности и потере гордости и самоуважения. Когда это становится постоянным условием, тогда в действие приводится механизм социальной дезинтеграции: деклассированная группа населения становится центром концентрации психической депрессии и психических расстройств, алкоголизма, наркомании, распада семей, эмоциональных и поведенческих срывов среди детей, детской преступности, отказа от занятий в школе, социальных беспорядков, неправильного отношения к детям, проституции и растущих темпов преступности, что способствует развитию совершенно новых отраслей, производящих необыкновенные замки, средства личной обороны, а также устройства электронной защиты жилищ. (Парадоксально, но озабоченность военными аспектами национальной безопасности содействует и появлению проблемы безопасности жилищ.)

Нация отверженных возникает тогда, когда ее трудящиеся — всех квалификаций — постепенно сбрасываются со счетов «творцами» решений, твердо настроенными на делание денег без производства, вне своей страны и с помощью военной экономики, которая не создает полезной для жизни продукции.

СНОСКИ

[1] Среднегодовые темпы прироста оптовых цен составили: 1960 +8, 1965—70 +2,6, 1970—75 +7,5, 1975—80 +9,0.— Monthly Labor Review, разные годы.<<

[2] Необычный статистический анализ, подтверждающий действенность и прогностическую силу подобного механизма образования инфляции благодаря перекладыванию производственных издержек на покупателя, был выполнен Баюнгом Хонгом и изложен в его работе Inflation under Cost Pass Along Management. Praeger, 1979. Другой исследователь, Ллойд Дюмас, проанализировал проблемы взаимосвязи производительности и стагфляции в «Трудах Американского института инженеров-технологов (Ргoceedings of the American Institute of Industrial Engineers), май 1979 г. Особое значение анализов Хонга и Дюмаса состоит в том, что они описывают природу фундаментальных перемен, происшедших в функционировании внутреннего механизма принятия решений американских промышленных фирм. Соответственно, инфляция после 1965 г. оказывается отнюдь не простым искажением цен, а скорее следствием фундаментальных институциональных изменений в американской промышленной экономике.<<

[3] U. S. Department of Defense, Comptroller. "Selected Acquisition Reports, Fourth Quarter 1980". Washington, D. С., 1981.<<

[4] U. S. Department of Defense, Office of the Under Secretary ot Defense for Research and Engineering. "Report of the Defense Science Board, 1980 Study Panel on Industrial Responsiveness". Washington, D. C., 1981, р. 25.<<

[5] Если бы ссудный процент составлял 6%, то при займе 350 тыс. долл. на пятилетний срок выплаты по ссудным процентам составили бы 118,4 тыс. долл., а общие фиксированные расходы фирмы на покупку станка и выплату банковских процентов составили бы 468,4 тыс. долл., что соответствовало бы стоимости эксплуатации этого станка в 31 долл. за час за пятилетний период его эксплуатации. Этот пример показывает сильнейшее воздействие ссудных ставок на готовность фирм к капиталовложениям в новое оборудование даже в том случае, когда планируемая норма его использования достаточно высока.<<

[6] The New York Times, March 30, 1981.<<

[7] См. напр.: Leslie Wayne. "The Coming Flood of Treasury Debt". — The New York Times, June 27, 1982.<<

[8] John Kenneth Galbraith. "The Affluent Society". Houghton Mifflin, 1958.<<

[9] Sеуmоur Меlmаn. "Our Depleted Society". Holt, Rinehart & Winston, 1956.<<

[10] Pat Choate and Susan Walter. "America in Ruins". Washington D. С., The Council of State Planning Agencies, 1981.<<

[11] Ibid., p. 1.<<

[12] Ibid., pp. 1-7.<<

[13] Business Week, October 26, 1981, р. 139.<<

[14] Ibid., pp. 146-151.<<

[15] Jоhn Herbers in The New York Times, April 9, 1978; July 18, 1982.<<

[16] The New York Times, July 30, 1981. См. доклады: "Drinking Water Purity Dropping, "Health Fears Grow as Debate Continues on Toxic Wastes", March 7, 1982 and January 2, 1982.<<

[17] The New York Times, June 21, 1980.<<

[18] Sеуmоur Меlman. "The Federal Connection". — The New York Times, November 2, 1975.<<

[19] The New York Times, July 27, 1977, July 6, 1980.<<

[20] Когда в 1975—1976 гг. Нью-Йорк оказался на грани банкротства, президент США Джеральд Форд отказался предоставить городу какую-либо гарантию под заем вроде той, что были предоставлены корпорациям «Крайслер» и «Локхид». Нью-йоркская газета «Дейли ньюс» 30 октября 1975 г. верно схватила суть происходящего, когда вынесла на первую страницу заголовок: «Форд — городу: «Умирай!»<<

[21] Джеймс и Марион Андерсон провели первое исследование воздействия потока федеральных субсидий на занятость и уровень доходов по штатам и избирательным округам. См., например: Jаmes В. Anderson. "The Balance of Military Payments Among States and Regions", in Seymour Melman (ed.). "The War Economy of the U. S.". St. Martin's Press, 1971, рр. 137 ff; James R. Аndersоn. "Bankrupting America, The Tax Burden and Expenditures of the Pentagon by Congressional District". Employment Research Associates, 400 S. Washington Ave., Lansing MI 48933 (1982). См. также: "Federal Spending: The North's Loss is the Sunbelt's Gain". — National Journal, June 26, 1976. По поводу американских городов см.: Jамеs R. Andersоn. "The Pentagon Тах: The Impact of the Military Budget on Major American Cities". Employment Research Associates (March 1979).<<

[22] The New York Times, July 20, 1981; April 4, 1982 ("New York Paying а Price for Delaying Repairs").<<

[23] Mark Hipp. "Capital Needs of New York City, а Report to the Disarmament Project оf the Riverside Church". New York, NY 10027 (February 1979).<<

[24] The New York Times, Ор-Ed page, August 4, 1977.<<

[25] The New York Times, August 31, 1981.<<

[26] The New York Times, April 15, 1981.<<

[27] The New York Times, July 14, 1980.<<

[28] The New York Times, June 18, 1978.<<

[29] The New York Times, August 7, 1980.<<

[30] The New York Times, July 30, 1980.<<

[31] The New York Times, August 17, 1980.<<

[32] The New York Times, January 14, 1982 ("Auto Workers' Jobs to Decline"). Официальная оценка включает несколько отраслей-поставщиков запчастей для автомобилестроительной отрасли. Моя же оценка ограничена сборочными предприятиями и занятыми на них.<<

[33] С помощью системы автоматизированного проектирования конструирование может начаться в виде чертежа на экране электронно-лучевой трубки, заложенного в точную размерную информацию, которая хранится в магнитной памяти, а затем переводится в инструкции для станков с числовым программным управлением с помощью системы автоматизированного производства. Информация из обеих систем может легко передаваться по телефону, а также через спутниковые системы связи, что теоретически позволяет осуществлять контроль над производственными операциями на больших расстояниях.<<

[34] Harlеу Shaiken. "А Robot Is After Your Job". — The New York Times, Ор-Ed page, September 3, 1980. См. также: The Nation, October 11, 1980.<<

[35] Bryan Miller. "Computers Аdd to Architect's Reach". — The New York Times, July 8, 1982.<<

[36] Sеуmоur Меlmаn. "The Permanent War Economy", ch. 9.<<

[37] The New York Times, October 31, 1976.<<

[38] Ibid.<<

[39] The New York Times, March 17, 1981; The New York Times, March 23, 1982 ("Family Tries with Welfare to "Made Do"; March 13, 1982, editorial ("Some Safety Net").<<

[40] The New York Times, January 3, 1982; March 12, 1982 ("Required Beading").<<

Глава 13