LV. [Тирания королей Франции, несчастное положение народа]
Согласно автору «Исторического журнала», Филипп, по прозванию Длинный, первый обложил во Франции каждую осьмину соли налогом в один грош. Филипп Валуа прибавил второй грош, Карл VI увеличил налог еще двумя грошами, Людовик XI довел налог до двенадцати грошей. Но Франциск I под предлогом военной необходимости увеличил это обложение до двадцати четырех грошей на мюйд (muid)[1], и с этих пор его еще увеличивали в различных случаях до нынешнего времени и размера. Говорили много раз, — прибавляет автор, — что если бы король ограничил свои сборы с соли теми местностями, где ее вырабатывают, и затем предоставил народу свободу торговли ею, то его величество извлек бы гораздо более крупный доход, чем извлекает теперь, и разгрузил бы свое государство от издержек на содержание бесконечного множества канцеляристов, приказчиков и стражников, которые поглощают почти половину этих налогов.
Первые короли Франции не имели коронных земель и доходов с налогов и соли; собравши штаты королевства, они устанавливали расходы на содержание своего королевского дома и на военные нужды; они принимали меры к тому, чтобы взимать с дохода своих подданных суммы, которые они считали достаточными. Пипин, добившись короны, присоединил к ней все прекрасные земли, которыми он владел в Австразии[2] и других местах и которые с того времени стали называться коронными землями; короли третьей династии сильно увеличили эти коронные земли за счет выморочных ленов, которых тогда было много вследствие войн за святую землю; к этому другие короли прибавили земли, которыми они владели до получения ими короны; например Филипп Валуа, Людовик XII, Франциск I и Генрих IV. Наконец другие короли увеличили свои доходы подушным налогом (taille), соляной монополией (gabelle) и другими сборами, очень многочисленными и обременительными для народа. Первоначальные коронные земли, хотя и весьма обширные, были недостаточны для удовлетворения нужд государства и военных расходов, поэтому пришлось взимать с народа известные вспомогательные сборы, которые называют стрижками (tailles) и которые вначале взимались только в случае чрезвычайных и неотложных надобностей. Король Людовик Святой первый дал название taille сборам, которые возлагались на каждую семью по разверстке. Карл VII сделал их постоянными, предназначил их на содержание учрежденной им жандармерии, не делая различия между военным и мирным временем; это вызвало восстание почти во всей Франции против его преемника короля Людовика XI под предводительством герцога де-Берри, брата короля и герцога Бретани и Бургундии; они воспользовались тем предлогом, что якобы хотят освободить народ от этих сборов, бывших прежде чрезвычайными и добровольными, а теперь ставших постоянными; вот поэтому они назвали это восстание весьма благовидным именем — войны за общественное благо. Но король Людовик XI сперва нашел средство удовлетворить честолюбие этих принцев, а потом, разъединив их, покарал каждого в отдельности и, когда образумил их, довел до конца свое начинание относительно тальи; с того времени ее стали платить без сопротивления, и не было надобности собирать штаты по этому поводу кроме провинций Лангедока, Прованса, Бургундии, Дофине и Бретани, которые на этом основании назывались Pais d'Etats.
Дополнительный налог (tallion) был установлен затем королем Генрихом II в 1549 г. для увеличения жалования ратным людям. Продовольственный сбор (la subsistance) — другой налог, который стали взимать всего только несколько лет тому назад; этот налог называется так потому, что он предназначается на продовольствование солдат на зимних квартирах, за что население должно быть освобождено от постоя жандармерии в зимнее время.
Король Карл VII, — говорит сьер де-Коммин, — первый добился того, что стал сам вводить налоги только по своему усмотрению, без согласия штатов своего королевства. Таким образом, — говорит Коммин, — собраны были большие средства для благоустройства завоеванных стран и для оплаты ратников, грабивших королевство. На это дали свое согласие сеньеры Франции, причем им обещаны были известные возмещения (pensions) за налоги, взимаемые в их землях. Но всем этим и последовавшим затем Карл VII, — говорит Коммин, — взял большой грех на свою душу и души своих преемников и нанес жестокую рану своему королевству, которое долго еще будет истекать кровью и в настоящее время страдает больше, чем когда-либо; по всей видимости оно будет все более разоряться, если не положат конец этому. Король Карл VII, — говорит автор, — ко времени своей смерти в общей сложности получал с своего королевства 1 800 000 франков и содержал около 17 тысяч ратников, главным образом жандармов; они стояли в добром порядке на страже провинций его королевства, причем они уже задолго до его смерти перестали рыскать по королевству, что было большим облегчением для народа. Король Людовик XI к моменту своей смерти получал 4 700 тысяч франков и имел около 4 или 5 тысяч полевой пехоты (на жалованьи) и более 25 тысяч ратников (без жалованья); так что не нужно удивляться, — говорит автор, — если у него были всякие мысли и он думал, что его не очень жалуют его подданные, и поэтому сильно трусил; в самом деле, — говорит этот автор, — уж тогда жалко было видеть всю нищету и бедствия народа: Король брал, — говорит Коммин, — у бедных, чтобы давать тем, которые вовсе не нуждались. Положение, в котором мы сейчас находимся, несомненно гораздо хуже, и если уже в то время нищета и бедствия народа вызывали жалость и сострадание, то они должны теперь вызывать гораздо больше жалости и сострадания, потому что население теперь несравненно более обременено и более измучено во всех отношениях, чем было в то время, т. е. в 1164 г. Доходы короля уже превысили 63 миллиона, а теперь они еще гораздо больше, как мы увидим ниже.
[1] Старинная французская мера емкости, различная в различных районах.
[2] Восточная часть королевства франков в 511 - 752 гг. (Прим. пер.). Au supplement des Etats. Tome 2 (в конце).
LVII. „Спасение Европы в 1694 г."[о тираническом правлении королей Франции]